В капкане совершенства

Ветрова Лиля

— Пульс в порядке, давление стабилизировалось, — ответил врач на испуганное движение Артёма. — Сердце работает, как надо. Дыхание хорошее, — он снял с шеи стетоскоп и начал слушать испытуемую. — Ты подарил ей второй шанс.

Артём что-то пробормотал. Он попытался взять стул, но тело его не слушалось, и Артём сел на пол. Его колотило в ознобе, он закрыл лицо руками.

— Транквилизатор?.. — спросил врач.

— Да…

Он быстро нашел нужные препараты. Артём не видел, что первый укол Александр сделал себе. Затем

врач подвинул Артёму стул и оказал ему помощь.

— Я вызову неотложку.

— Нет, — Артём вновь остановил его, хотя голос его был слаб. — У них нет наших препаратов.

— Экспериментальных!

— До сего момента они были хороши! — огрызнулся Артём.

— Тёма, ты хоть представляешь…

— Вполне… Я долго изучал уголовное право.

— И ты будешь ей давать неразрешенные вещества?.. Ты понятия не имеешь, как они себя поведут при таком превышении дозы!..

— Я знаю, что из-за гиперчувствительности ее организм воспринял десятикратно большую дозу отравы. Если не помочь ей в ближайшие сутки, она никогда не вернется к нормальной жизни.

— Она будет жить!.. Врачи ей помогут!..

— Я не позволю сделать ее овощем, слышишь меня?!..

Врач умолк.

— Я вынужден буду все это написать в объяснительной. Я ее чуть не убил.

— Не причинил смерть по неосторожности… — Артём процитировал название подходящей статьи уголовного кодекса. — А фактически причинил тяжкий вред здоровью… Так же — по неосторожности, — транквилизатор возымел свое действие, и он мог сидеть ровно. — Пиши, садись прям сейчас.

— Тёма, ты же понимаешь…

— Замолчи! Дай мне время до завтрашнего утра, чтобы привести ее в порядок. Заявляй потом, куда хочешь. Я и сам все опишу, только дай мне сделать, что я должен.

Артём говорил теперь вполголоса. В этот момент в комнате ненадолго выключился свет и потом зажегся снова, неярко, затем обычно. На Александра это произвело магическое впечатление, и он согласился с планом Артёма.

— Но если все выплывет раньше?..

— Не выплывет. Отмени всех на завтра, скажи: технические трудности. Повесь на дверь табличку. Стой. Я сам позвоню и повешу. Не трогай швабру: тебя могут обвинить в укрывательстве.

— Но я хотел помочь смыть кровь…

— А я о чем?..

— Тёма… — врач опустился на соседний стул и обхватил голову руками.

— Саша, некогда. Она у нас была последняя в списке на сегодня, и уже конец рабочего дня. У тебя семья. Уходи сейчас же и ничего не трогай. Скажешь, что хотел ввести реанимационные, но я тебе воспрепятствовал. Потом у тебя был шок, и ты едва говорил. Взял с меня слово, что я вызову неотложку и ушел. Остальное я сделаю сам. Обещаю, что в полицию пойду с утра. Или же раньше, если я ошибаюсь насчет лечения…

— А как же камеры?.. — поднял глаза Александр. Их записывали круглые сутки. Благо наблюдать за исследованиями в режиме реального времени считалось неэтичным.

—

Они плохо разбирают шепот, думаешь, почему я так говорить стал?.. Авось, картинка сойдется с нашими объяснениями.

Тёма смутно припоминал, что весело болтала Лялька об особенностях видеонаблюдения, советуя со смехом, как лучше скрывать свои секреты на работе. Ее муж, специалист по умным технологиям, знал об этом неприлично много.

Ханна пришла в полное сознание через три часа, когда на улице светили фонари, а в индивидуальной палате, куда ее переместил Артём, горела ночная лампа. Несколько таких комнат были в распоряжении лаборатории, дабы испытуемые, которые почувствовали недомогание, могли прийти в себя в спокойной обстановке.

Свет снова на мгновение мигнул. Или это было в ее глазах?..

— Артём, это Вы? — позвала она.

— Я здесь, — он повернулся от окна.

Он успел надеть чистый халат, прикрывший следы крови, впитавшейся в его одежду.

Щеки Артёма были бледны. Много времени он, никогда ранее такого не делавший, потратил на то, чтобы водрузить Ханну на каталку, а затем — на кровать. Потом взялся за уборку помещения, вытирая красную лужу шваброй, видавшей до этого лишь кофейные разводы на полу. Его едва не выворачивало наизнанку, и врач сделал ему второй укол транквилизатора. Артём боялся, что его начнет клонить в сон, но Александр заверил, что этого не произойдет.

— Хорошо, что Вы проснулись, — вымолвил Артём. — Вам нужно вколоть немножко глюкозы или съесть пирожное. Что выбираете?

— Меня так тошнит…

— Укол?..

— Хорошо… Артём, что со мной?..

Он молча ввел заранее подготовленную глюкозу ей в вену. Ханна потрогала бинт, скрытый под рукавом ее одежды, затем коснулась пульсометра на пальце. Рядом работал монитор с ее жизненными показателями.

— Это от процедуры, — пояснил Артём. — Есть еще дыра в брюках: в бедро пришлось ставить капельницу.

— Ясно…

— Ханся, мы ошиблись, но теперь Вы в безопасности. Просто… верьте мне: все с Вами будет хорошо. Вам нужно еще полежать тут. Через час я Вам дам еще одно лекарство. Хорошо?

— Ладно… А Вы будете здесь?

— Конечно. Я отлучусь всего на минуту и тут же приду.

Артём вышел из палаты, на нем не было лица. Александр бесцельно крутил в руках пробирки.

— Ты еще здесь?..

— Я побуду с тобой, врач не лишним будет.

— Лишним будет, если тебя признают моим соучастником в незаконном лечении, — Артём сказал это ему на ухо. — Иди домой.

— Жена сразу все поймет… Я не знаю, как она отреагирует. Запаникует, наверняка.

— Тогда иди и сиди в баре: все лучше, чем тебе предъявят к врачебной ошибке еще и то, чем занимаюсь я. У тебя трое детей. Завтра доложишь про меня. У тебя будет сделка со следствием, и грозить тебе будет всего пара лет… Может домашним арестом обойдешься.