В капкане у зверя

Моран Маша

— Я даже близко к нему не подойду, только верните… — Рыдания вырвались наружу. — Пожалуйста…

Аня опустилась на грудь Давида, закрывая ото всех. Она уткнулась носом в его шею, вдыхая знакомый родной запах. Она чувствовала, как кровь медленно вытекает из его ран, как струится по коже и впитывается в почву. Аня вонзила пальцы в траву, в землю, в которой и так уже много крови. Она словно хотело вытянуть ее обратно.

— Ты должен выжить… Должен, чертов волк!

Она била кулаками по его груди, пачкая кожу комками грязи. Голова Давида равнодушно

качнулась в сторону, словно он мотал ею, отказываясь отвечать на ее зов. Аня размахнулась, оставляя на его щеке горящий алый след, а затем схватила его за плечи.

— Смотри, я же тебя ударила! Ударила! Где обещанные тобой удары?!

Она пыталась его трясти. Заставить хоть как-то отреагировать на себя. Но его не удавалось даже сдвинуть с места. Только кровь продолжала течь. Но уже слабо. Еле-еле…

Аня вдавила пальцы в землю, с ненавистью глядя на ало-зеленую траву.

— Я не позволю тебе его забрать! Не позволю-у-у!

Рыдая, она начала вскапывать землю пальцами, бить по ней кулаками. Она не позволит крови Давида вот так вот уйти, оставив его тело. Не позволит!

В воздух взлетели миллионы сверкающих капелек — алых и прозрачных. Вода смешалась с кровью и дрожала над головами. Крошечные водяные шарики переливались, таинственно мерцая. Сейчас в них сосредоточилась жизнь Давида. Почему она не может защитить его так же, как он защитил ее? Почему не может заставить его снова дышать?! Заставить снова бежать кровь по венам, а сердце биться?!

— Пожалуйста… — Аня коснулась рукой холодной щеки. — Ты же обещал… — Она поцеловала твердые губы. И впервые поцелуй остался без ответа.

Аня взвыла. Как попавшая в смертельный капкан волчица. Она согласна отгрызть себе любую конечность, лишь бы… Лишь бы он снова жил.

— Ты же обещал!

Она закричала. Кровавые и дождевые брызги закрутились вихрем вокруг них с Давидом, смешиваясь в одно пятно, словно краски на палитре. Аня задрожала. Капли крови летели ей на лицо и руки, попадали на губы. Аня слизнула кровь с губ, стремясь забрать себе хоть часть Давида. Он должен быть с ней. В ней. Принадлежать ей до последний капли крови. Он ведь говорил, что они связаны. И как она теперь без него?! Ну почему?! Аня ударила кулаком по неподвижной груди, желая причинить Давиду ту же боль, что испытывала сама. Кровавый ураган, повторяя ее движение, обрушился на землю. Капли врезались в примятую траву. А Давид вдруг дернулся, с хрипом втягивая воздух. Его тело выгнулось в жуткой судороге. Аня вцепилась в его бока, боясь отпустить. Вдруг он исчезнет? Она не позволит ему раствориться, превратившись в туман. Не позволит! Книгоед.нет

— Ты же говорил… Что… не уйдешь… Что не оставишь меня… Ты врал…

— Не врал…

Знакомый голос был едва слышен. Аня задрожала. Она вскинула голову, вглядываясь в лицо Давида. Он с трудом шевелил губами, но умудрился даже улыбнуться:

— Мы же связаны.

Аня закивала. Глаза Давида были закрыты, но грудь поднималась и опадала от дыхания. Аня поняла, что плачет.

Веки Давида дрогнули и приоткрылись.

— Не плачь… Тебе от меня так просто не избавиться.

Аня не могла говорить. Только всхлипывала, не в силах унять рыдания. С трудом, но ей удалось выдавить:

— Я и не думала… от тебя… избавляться…

Давид улыбнулся. Слабо, но уже увереннее, чем раньше. Его лицо возвращало прежние краски.

— Вот и хорошо. Потому что ты теперь в моем капкане навсегда…

ЭПИЛОГ. СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

— А Леша меня поцеловал…

Что?!

— Ух ты! А куда?

— Вот сюда. В щечку.

Какого хрена?!

— Он сказал, что я самая красивая.

Еще бы!

— Можно он придет к нам в гости после Охоты?

Нет! Нет! Нет!

— Конечно, можно. Покажете с мальчиками ему вашу новую железную дорогу.

— Ага! И вертолет!

— Что обсуждаете? — Давид наконец добрался до жены и дочери и плюхнулся на свободный стул рядом с ними.

— У нас с мамочкой секрет… — Его гордость, четырехлетняя Анфиса, перебралась с Аниных колен на его.

Давид хмыкнул.

— Да-а-а? А про что секрет?

— Про мальчика. — Анфиса мечтательно вздохнула и почесала по-детски пухлым пальчиком нос.

— Про какого? — Давид подбросил Анфису в воздух и легко поймал.

Смех дочери перекрыл гул голосов и звон бокалов. Темно-рыжие кудри подпрыгнули, как маленькие пружинки. Давиду даже не верилось, что у них с Аней получилось создать нечто подобное. Действительно, шедевр! Сказочная принцесса. Анфиса больше была похожа на куклу. Совершенное фарфоровое существо, способное двигаться и говорить. Черт, она была прекрасна!

— Какой ты хитрый, папочка! — Анфиса забавно хихикнула. На ее щечках тут же появились самые красивые ямочки, какие только могут быть. — Не скажу. Это же секрет! Можно я пойду к мальчикам?

— Ладно, иди.

Анфиса проворно слезла с его колен и, перебирая короткими ножками, побежала к братьям, которые увлеченно собирали в углу конструктор. Как только дочь отошла достаточно далеко, Давид резко развернулся к Ане:

— Серьезно? Леша? Поцеловал?

Аня пожала плечами:

— А что в этом такого?

— Во-первых, он только наполовину оборотень. Во-вторых…

— Ой, ты серьезно?! Анфиса тоже только наполовину оборотень. И Дима с Сашей. Тоже наполовину.

Давид тихо рыкнул.

— Здесь другое.

— Боже мой, Давид! Им по шесть лет. Анфисе вообще четыре! Это же дети.

— Тем более! Какие могут быть поцелуи?!

Аня указала пальцем на округлившийся живот:

— В следующий раз, когда ты полезешь ко мне со своими «поцелуями», я отвечу тебе точно так же! Мне уже надоело ходить беременной.

Против воли Давид улыбнулся. Он придвинул свой стул ближе к Ане и накрыл ее живот ладонью.

— Ты родишь столько детей, сколько у нас получится.

Аня закатила глаза: