В когтях багряного зверя

Глушков Роман Анатольевич

Конечно, нам повезло. Но называть это настоящим везением было еще рано. Угроза утонуть не исчезла, а была лишь отсрочена на несколько часов. Путь в море сулил нам верную гибель. Путь в любую другую сторону был невозможен. Расстояние до мачты, что наполовину торчала из воды, равнялось десяти метрам. Но плыть против такого течения мог лишь я, да и то чисто теоретически. Сенатор же однозначно не осилит эту дистанцию – можно было и не проверять. В общем, если к вечеру уровень воды не упадет хотя бы на полметра, нас ожидает веселенькая ночка.

Тем временем Малабонита уже взбиралась на мачту, а голова Сандаварга и ящик с Физзом только-только показались над водой. Не обнаружив нас на лестнице, Убби взялся суматошно оглядываться, но

когда высмотрел неподалеку две торчащие из воды фигуры, успокоился. После чего тоже выбрался из воды, держа в одной руке груз, а другой хватаясь за ступеньки. Однако выше не полез, а зацепился локтевым сгибом за лестничную скобу, перехватил этой же рукой ношу, а другой достал нож и аккуратно, дабы не задеть Физза, пробил в днище ящика дырку. Оттуда потекла струя воды, но ее оказалось не слишком много. Так что если Физз и успел почувствовать удушье, то совсем ненадолго.

Слив воду, северянин вернул нож в ножны и показал нам большой палец: мол, не волнуйтесь, с хранителем Чистого Пламени все в порядке. Но мы и сами слышали, как Физз шипит и бранится, требуя, чтобы его немедля выпустили на свободу. Интересно, что он запоет, когда увидит эту жуткую «свободу»… Впрочем, выходить из капсулы ему еще рановато. По крайней мере до тех пор, пока у него не появится место, где ящер сможет твердо встать на лапы и не наглотаться при этом воды.

Теперь, когда обстановка прояснилась, идея с бревнами и сооружение Физзу персонального плотика были отвергнуты. Мачта могла дать пристанище всем нам, даже если бы мы с де Бодье не очутились волею судьбы на крыше рубки. Последнее только упростило Сандаваргу задачу, позволив отправить ящера прямиком на марсовую площадку. Силища и сноровка северянина позволяли ему карабкаться по лестнице с тяжелым грузом. При этом он помогал себе всего одной рукой. Я на месте Убби свалился бы с такой ношей в воду уже через полминуты. Он тоже этого опасался, поэтому часто останавливался, ставил ящик углом на скобу и давал себе передышку. Физз по-прежнему негодовал. Он больше не задыхался, но был вынужден болтаться в вертикальном положении, что, по мнению хвостатого брюзги, тоже было крайне возмутительно.

– Неплохо устроились, черт бы вас побрал! – крикнула нам Долорес, пока северянин и варан штурмовали лестницу. – И что теперь прикажете с вами делать?

– Понятия не имею! Спроси что-нибудь попроще! – расписался я в собственном бессилии. – Будем надеяться, что к вечеру вода спадет и мы сможем наконец-то присесть, не захлебнувшись. А если повезет, то и прилечь.

– А вдруг вода не спадет, что тогда? – Долорес, похоже, нравилось задавать вопросы, на которые у меня не было ответов. – Не думаю, что вам удастся выбраться на холм. По крайней мере одному из вас – точно!

– Вы совершенно правы, мадам Проныра, – уныло согласился с ней тот самый «один из нас». – Боюсь, что на сегодня я свое отплавал. А если до какой земли и доплыву, только до той, что находится прямо под нами.

– Стойте, где стоите, и не дергайтесь, загрызи вас пес! – рявкнул ползущий вверх Сандаварг. – Как только закончу дело, сразу вами займусь! А вы постарайтесь к тому времени не утонуть! Помните: с моими короткими руками мне вас вплавь не догнать!

Что он задумал, было пока неясно. Но голос его звучал уверенно, и это обнадеживало.

Подобравшись к площадке, Убби подтянул контейнер повыше, и свесившаяся с нее Малабонита помогла ему перебросить шипящую ношу через перила. А вскоре веревка на ящике была развязана, замки открыты, и Физз вдохнул наконец своей чешуйчатой грудью воздух свободы. Ему повезло, что перила на марсе были высокие и сплошные. Они оградили священного зверя от потрясения, какое он мог испытать при виде потопа. Зверь, конечно, был не дурак и понимал, что большая вода вокруг какая-то ненормальная. А иначе зачем бы товарищи запихали его силком в тесную коробку и подняли ее аж на верхушку мачты? Ящер был не прочь выяснить, из-за

чего разыгрался весь этот сыр-бор, но никто с ним уже не разговаривал. Подвесив ящик, который мог нам еще пригодиться, на наконечник мачты, Долорес и Убби стали о чем-то совещаться, по-прежнему не обращая на шипение Физза внимания. И он, поворчав, в итоге смирился с неизвестностью, утешившись тем, что беспардонные люди хотя бы оставили его в покое.

Во время этого совещания Сандаварг начал зачем-то снимать с себя пояс. Тот самый, несколько раз обернутый вокруг талии кожаный ремень, что иногда использовался северянином как праща. В кого и чем он собрался стрелять, было непонятно – я не наблюдал поблизости никаких целей. Разве только у Убби прихватило живот, и он решил облегчиться. Но в этом случае он вряд ли стал бы спускать штаны прямо перед женщиной. Северяне, конечно, те еще грубияны, но кое-какие понятия о приличиях у них есть.

Пока Сандаварг возился с поясом, Долорес распутала веревку, что прежде была намотана на ящик Физза, после чего также передала ее северянину. Повесив снятый пояс на плечо, он намотал веревку на кулаки, подергал ее и удовлетворенно кивнул: крепкая! А затем связал поясной и веревочный концы, перелез обратно через перила и начал спускаться по лестнице к воде.

Замысел Убби раскрылся, когда тот опустил пояс в воду и принялся стравливать веревку, позволяя этому приспособлению плыть в нашу сторону. И еще до того, как я поймал его, нам стало ясно, что с ним делать.

– А вы уверены, мсье Сандаварг, что сможете тянуть меня против такого течения? – усомнился Гуго, когда я взялся обматывать ему пояс вокруг груди, пропуская тот под мышками.

– Ежели я в чем-то и уверен, толстяк, то лишь в том, что ты не умеешь дышать под водой, – ответил северянин. – Главное, не погнулась бы мачта, когда я тебя потащу, а за меня не переживай… Ну что, ты готов еще раз намочить штаны или будешь дальше торчать столбом, пока ноги не подкосятся?

Само собой, де Бодье не хотел оставаться на крыше рубки и выбрал полноценное купание. А Убби, хохотнув при виде скисшей физиономии Сенатора, зацепился покрепче за лестницу и легонько дернул за веревку, давая понять, что готов к буксировке.

Делать это по воде было, разумеется, гораздо проще, чем по земле. Гуго по мере возможности даже греб руками, хотя мог бы и не дергаться. Все равно ускорить этим процесс он не мог, и спасаемый двигался с той скоростью, с какой спасатель подтягивал его к мачте, наматывая фал на руку. Я невольно вспомнил картинку из старинной книги, где рыбак также вытаскивал из моря крупную рыбину. Разве что там веревка была совсем тонкой и привязанной к длинной, гибкой палке, называемой удилищем. А Убби не хватало сачка, каким рыболовы поддевали сопротивляющуюся добычу, когда та оказывалась от них совсем близко. Хотя в случае с де Бодье сачок навряд ли пришелся бы к месту. Даже у Сандаварга не хватит силенок управиться с таким громоздким приспособлением, в котором трепыхается «рыбина» весом под сто тридцать килограммов.

Убби подтянул Сенатора и уступил ему дорогу, сойдя с лестницы в воду. Прежде наш механик не поднимался на марс даже из любопытства, но сегодня у него не было выхода. И он, нарушив традицию, пыхтя и постанывая, ступенька за ступенькой, покарабкался наверх. Благо, в случае чего, падать де Бодье предстояло с наполовину меньшей высоты и в воду. Фал, разумеется, он должен был отвязать уже на площадке, поскольку боялся сорваться со скользкой лестницы и снова быть унесенным течением.

К счастью, этого не произошло. Малабонита вцепилась обеими руками Сенатору в ворот и помогла ему перевалиться через перила, после чего на площадке стало гораздо теснее. И неудивительно, ведь она была рассчитана всего на двух человек. Точнее, на двух человек нормальной комплекции, среди которых не будет толстяка и вдобавок к нему варана-броненосца с большим хвостом. А скоро к этой компании должен был присоединиться и я…