В когтях тигра
Шрифт:
– Мы не пойдем сейчас смотреть, что там? – удивилась я. Хотелось подскочить и кинуться вниз, останавливал только холод. Я все еще мерзла и не хотела выбираться из-под одеяла.
– Нет, не пойдем!
Ком Хен потянул меня вниз и снова уложил на подушку рядом с собой.
– Что бы это ни было, оно пролежало в тайнике не одно десятилетие – ночь ничего не изменит. Сонджу хорошо охраняет тайник, думаю, вы в этом убедились. Спите, Лика. Как там у вас говорят… Утро вечера мудренее?
– У нас «тут», а «там» это у вас! – буркнула я, но послушно улеглась и глаза
Глава 14
Проснулась я по ощущениям достаточно поздно. Бросила взгляд за окно и поняла, что не ошиблась. На улице уже наступило пасмурное, сумеречное, дождливое утро. Ночная темнота рассеялась в сером питерском тумане и забрала с собой вонгви. По крайней мере, я не видела их и мерзкого поскребывания, которое будило не один раз за ночь, не слышала. Я осторожно приподнялась на локте и отползла на край кровати. Ком Хен еще спал, закинув руку за голову. Второй он до недавнего времени обнимал меня, но, когда я выскользнула, не пошевелился.
Даже во сне вид он имел независимый и неприступный – не терял маску. Стало немного обидно, я рассчитывала усмотреть детскую беззащитность, смягчившиеся черты лица и прочие глупости, которые наблюдают героини романов. Но мечтам не суждено было сбыться. Реальность вокруг оказалась совершенно не сказочной, а Ком Хен остался Ком Хеном – человеком-роботом, которого я запомнила еще по занятиям в универе. Я не стала его будить. И ночью-то чувствовала себя рядом с ним неловко, а уж сейчас при свете дня и вовсе щеки горели. Поэтому сползла с кровати, стараясь не скрипеть старыми пружинами, и, поежившись от холода, сбежала вниз по деревянным ступеням прочь от мирно спящего мужчины, собственных мыслей и воспоминаний.
Камин за ночь прогорел, комната выстыла. Идти за дровами на улицу не хотелось. Да и, признаться, было страшновато. Умом я понимала, что вонгви во дворе нет и они не вернутся до вечера, но проверять свою правоту не хотела.
Я надела ботинки и накинула на плечи куртку, надеясь, что окончательно не замерзну. К тайнику подходила медленно, с опаской, переживая, что оттуда снова выскочит сонджу. Пальцы кольнуло уже знакомым морозом, но я даже не успела испугаться, дверка медленно открылась, и неприятное ощущение пропало. Видимо, меня приняли за свою и не стали чинить препятствий.
В небольшом, но глубоком потайном ящичке, как я и предполагала, лежала тонкая, пожелтевшая от времени тетрадка – дневник. Я доставала ее с замиранием сердца, волнуясь и предвкушая. Казалось, будто представился шанс ненадолго вернуться в прошлое. Ведь прадед писал это будучи совсем мальчишкой. Дрожащими руками я открыла первые страницы и с тоской поняла, что с ходу прочитать не выйдет – чернила выцвели, а почерк у юного прадеда был отвратительный, да и «яти» сильно сбивали с толку. Если в более поздней тетрадке их получалось пропускать и улавливать смысл смутно знакомых слов на ходу, то здесь нужно было вчитываться и вдумываться, а сделать это спросонья я не могла.
Кроме тетради, в тайнике лежала толстая книга небольшого формата – темная, почти незаметная, но почему-то
Посчитав миссию выполненной, я взяла добычу под мышку и отправилась на кухню искать кофе. Насколько помнила, где-то в недрах шкафа, заваленного крупами и остатками печенек, было немного молотого кофе.
Я положила книги на тумбочку, достала полупустую банку и запылившуюся турку, а через какое-то время по небольшому помещению поплыл умопомрачительный запах, от которого всегда поднималось настроение и открывались глаза. Вдохнув полной грудью, я почувствовала себя бодрой и практически счастливой.
– Доброе утро, – раздалось за спиной, и я чуть не уронила турку от неожиданности, хотя сразу узнала голос. Ком Хен умел подкрадываться практически неслышно. Даром что медведь.
Он стоял, облокотившись о косяк, и занимал почти все пространство открытой двери. Широкие плечи, поджарое тело и длинные ноги. Черные, отливающие на свету фиолетовым волосы пребывали в беспорядке, а на лице блуждала едва заметная, все еще сонная улыбка. У меня даже комок в горле застрял, я в последнее время не могла смотреть на Ком Хена без дрожи в коленях. Казалось, с каждым днем мужчина становился все симпатичнее. Чем лучше я его узнавала, тем сильнее он меня привлекал. И от собственных мыслей и желаний становилось не по себе. Я не хотела сходить по нему с ума, но переключиться не получалось, и этот омут затягивал все сильнее и сильнее.
– Доброе… – нерешительно отозвалась я и опустила глаза. Вроде бы нужно было что-то сказать еще, но я не знала что, поэтому уставилась на медленно поднимающуюся в турке кофейную пену. Сейчас действительно важно не упустить момент и выключить конфорку вовремя. Это спокойнее и безопаснее, чем тонуть в его глазах, искать нужные слова и пытаться сложить их в предложения, чтобы как можно быстрее миновать напрягающий момент неловкости.
Ком Хен избавил меня от необходимости судорожно придумывать темы для разговора. Он сразу же зацепился взглядом за мои находки и поинтересовался:
– Все же не утерпели и залезли в тайник без меня?
Хотела было оправдаться, но в голосе Ком Хена не было раздражения или укора, скорее, легкое подтрунивание, и поэтому я усмехнулась:
– Очень интересно было, что там находится! Но книгу мне не прочитать ни в жизнь, и не смотрите на меня так! Прекрасно знаете, что ваш предмет мне не дается от слова «совсем». Ваши пары единственные, на которых я чувствую себя бесконечно глупой и от этого страдаю. А дневник выцвел, да и почерк деда оставляет желать лучшего. Поэтому я и тетрадь и книгу только достала из тайника, но пока ничего не прочитала.