В когтях у хищника
Шрифт:
— Я просто сделаю вам укольчик. Какой-никакой, я ведь все-таки врач. Хотя в настоящее время и не лечу. Один лишь маленький укольчик, и больше вы уже ничего не узнаете.
— И вы тоже, доктор Билей! Если сделаете еще хоть один шаг, — послышался вдруг из-за окна торжественный голос.
Затем раздался звон разбиваемого стекла, и в следующую минуту, одним махом распахнув окно, в комнату, тяжело дыша, шагнула Генриетта. В руках она держала дробовик.
У Антонии было такое ощущение, будто она в кино и смотрит какую-то невероятную
Антония с изумлением разглядела за спиной Генриетты еще две фигуры. В комнату легко скользнула подтянутая мисс Фокс, а в оконном проеме истерично хихикала пышнотелая Этель.
— Антония, с вами все в порядке? — спросила Генриетта, все еще не отводя дула от Ральфа Билея. — Что здесь такое творится? Мы собирались найти здесь запертую незнакомку, а наткнулись на черт знает что. Этот человек грозился вас убить, Антония?
В словах все казалось так драматично и нереально. Антонии захотелось смеяться, но ее останавливало какое-то жуткое предчувствие.
— По-моему, да. Но возможно, он просто хотел взять меня на испуг.
— Вряд ли, — возразила Генриетта, уверенная в том, что ее эффектное появление пришлось как нельзя кстати. — Мы его свяжем и обыщем. Этель! Мисс Фокс! Где веревка? Поверьте, доктор Билей, я до смерти боюсь этого ружья. Никогда не держала в руках ничего подобного, так что в любую минуту оно может выстрелить. Поэтому постарайтесь меня не пугать и не оказывать этим дамам сопротивления. Они будут осторожны, но тверды. Не сомневайтесь, Этель очень сильная.
Зардевшись, Этель судорожно хихикнула. Вскарабкавшись в комнату, она извлекла из кармана длинную крепкую веревку. Ее крепкие мускулы угадывались даже сквозь рукава пальто. Вне всякого сомнения, богатырша с легкостью справилась бы с поставленной задачей.
Наверное, за всю свою полную передряг жизнь Ральф Билей не испытывал большего позора и унижения. Ружье Генриетты опасно покачивалось, а блеск глаз старой дамы свидетельствовал о том, что ей ужасно хочется нажать на курок. Она сказала:
— Если ружье окажется неисправным, нам будет искренне жаль. Но лучше не искушать судьбу.
Лицо доктора Билея еще больше пожелтело, когда по его одежде пробежали ловкие пальцы мисс Фокс, и он ощутил на своей шее дыхание Этель. Антонии снова захотелось засмеяться и освободиться от невероятного напряжения, но она не смогла. Смех как будто застрял в ее горле. Теперь ей оставалось только одно — найти тело Дугала.
Ноги плохо слушались ее. Но усилием воли девушка заставила себя выйти из комнаты и спуститься вниз по лестнице.
На нижней ступеньке, обхватив голову руками, сидел Дугал. Его волосы были взъерошены, а на голове виднелась шишка и небольшой кровоподтек.
Упав
— Дугал, так, значит, ты жив! Он обманул меня! Я так и знала. О, мой милый!
Вздернув голову, Дугал с тоской посмотрел на девушку. Он был бледен как полотно:
— Надо же такому случиться, — возмущенно сказал он. — Именно тогда, когда я тебе нужен. Я даже не видел, кто меня ударил. Я пытался идти к тебе. Но, как назло, постоянно натыкаюсь на этот проклятый пол.
— Дугал, бедная твоя голова! Но ты все-таки жив! Слава богу, ты жив!
Она чувствовала, что по ее щекам бегут слезы, а он смотрит на нее сердито и озадаченно:
— То, что я жив, чистая случайность. Какой же я, оказывается, болван! Дорогая, не плачь.
Послышались чьи-то тяжелые шаги. На Дугала и Антонию упала огромная тень. Антония подняла голову. Это был Саймон, хотя она с трудом узнала его. С лица кузена исчезло вечное приветливое и бессмысленное выражение, на лбу пролегли глубокие морщины. Взгляд маленьких глазок стал жестким и колючим. Руки он держал за спиной, как будто прятал там оружие. Толстый и могучий, он грозно и безмолвно возвышался над ними.
Какое еще испытание ждет их впереди? Ну конечно, Саймон тоже замешан в этом заговоре — милый, простодушный и злой Саймон.
— Что случилось, Саймон? — прошептала Антония. — Почему ты так смотришь? И что ты там прячешь за спиной?
В ответ Саймон выбросил одну руку перед собой. В кулаке была зажата длинная толстая коса серебристых волос, мягких и сияющих. В них все еще алел яркий цветок георгина.
Антонии показалось, что в жизни она не испытывала большего ужаса.
Как ни странно, голос Саймона почти не изменился.
— Похоже, здесь что-то стряслось. Конрою надо выпить бренди. Тебе, по-моему, тоже, Тони. И мне, черт бы меня побрал.
Он ушел на кухню и через несколько минут вернулся со стаканами неразбавленного бренди. Ужасную косу он перекинул через перила. Антония смотрела на нее как зачарованная.
— Белла, кажется, уже напилась, — спокойно отметил он. — Я всегда был против того, чтобы потакать ей в этом. Но куда там! Айрис все равно сделала по-своему. — Он тоже взглянул на отрезанные волосы своими тусклыми жесткими глазками. — В последний раз. Во всяком случае, со мной.
Антония не обратила внимания на его слова, потому что Дугал снова был на грани обморока.
Она взяла у Саймона стакан и заставила Дугала выпить бренди.
— Ему нужен доктор, — бесстрастно констатировал Саймон. — Похоже, у него сотрясение мозга. Но, скорее всего, его хотели убить. Так что ему еще повезло. А как там Билей? Доктор Билей.
У Антонии снова возникло безумное желание захохотать.
— Об этом тебе лучше спросить у Генриетты. Теперь он в ее руках. — Она глотнула бренди, и ее голова заработала лучше. Наконец-то она смогла задать вопрос: