В Коктебеле никто не торопится
Шрифт:
– Двадцать пять.
– А вам?
– Тридцать один. – Полина поняла, что попалась в коварно расставленные силки и засмеялась: – Вообще-то вы не очень-то вежливы.
– Что есть, то есть, – покладисто согласился он. – Но я обещаю исправиться. Мне, кстати, тридцать шесть, раз уж мы за равноправие.
Он не попытался помочь ей выйти из воды, и это порадовало Полину так же сильно, как вчерашнее решение Костика не провожать ее до дома. С этими двумя мужиками можно было просто общаться, коротая время в отпуске, который в компании мамы и Оли не обещал быть особо веселым. А так хоть какое-то, а
Она вставляла ноги в шлепки, как вдруг на весь пляж раздался истошный визг Оли. На раскрытой ладони сестра держала подаренную ей раковину и громко визжала. В несколько прыжков Полина преодолела расстояние от берега до лежака, краем глаза отметив, что «Чехов», то есть Никита, бежит рядом с ней.
По лестнице, ведущей с набережной, быстро спускалась перепуганная мама, несущая два вафельных рожка с мороженым.
– Оля, что? – Полина успела первая и успокаивающе взяла сестренку за руку.
– Там, там. – Глаза у Оли были выпучены, и она судорожно тыкала пальцем в ракушку, из которой высунул голову небольшой моллюск с острыми рожками-антеннами. – Она ы-вая.
– Ну, конечно, живая, – согласилась Полина, переводя дух. Подбежавшая мама тоже выдохнула и без сил упала на свой лежак, испытывая острое облегчение от того, что ничего страшного не случилось. – Это же моллюск, Оля. Ты же читала про них в книжке. Они живут в таких раковинах. Это их дом, как у улитки, понимаешь?
– А-ни-маю. Я о-юсь.
– Не бойся, моллюски же не кусаются, – терпеливо говорила Полина, обняв сестру за плечи. – Смотри, какая у него мордочка прикольная. Ты его, поди, тоже напугала. Он сидел себе в домике и знать не знал, что ты на свете есть. А тут вылез, тебя увидел, а ты как заорешь. Что он подумал?
– Он не о-зет у-мать, – серьезно сказала Оля. – Не ы-ловек.
– Не человек, – снова согласилась Полина. И, покосившись на сидящую неподалеку полную мамашу в красных пятнах на зареванном лице, не удержалась и добавила: – Хотя и человеки не все могут думать.
– Вы, Оля, этого моллюска не бойтесь, – вдруг вступил в разговор Никита, и Оля перевела на него взгляд, потрясенная тем, что к ней обращаются на «вы». – Давайте положим его на лежак, чтобы он действительно отдохнул от пережитых волнений, а я вам расскажу про действительно страшное морское чудище, которое, по легенде, обитает в этих местах. Хотите?
– А-чу.
– Тогда давайте присядем. Это довольно длинная история.
Оля с блестящими глазами уселась на свой лежак. На его краешке примостилась и неожиданно заинтригованная Полина. Никита же сел рядом с их мамой, убедился, что аудитория готова беспрекословно ему внимать, и начал свой рассказ.
Вот уже много веков моряки, выходящие в море под флагами разных стран, рассказывают страшные истории о своей встрече с Карадагским чудовищем.
Первый рассказ об огромном змее, обитавшем в Черном море, принадлежал Геродоту. За несколько сотен лет до нашей эры он описал монстра темно-серого цвета, имеющего змееподобное туловище, мощные лапы с острыми когтями и несколько рядов акульих зубов. Горе было тому кораблю, который
Древние византийцы называли морского змея Парфирием. Более пятидесяти лет держал он в страхе всю Византию, нападая на торговые суда. Император Юстиниан даже объявил щедрое вознаграждение тому, кто поймает Парфирия, но все усилия были тщетны, змей всегда уходил от погони или вступал в неравную для ловцов битву.
В перерывах между нападениями на суда змей питался дельфинами, которых истреблял с особой жестокостью. И вот однажды в море выследил Парфирий стаю дельфинов, заглотил сразу несколько штук в свою огромную пасть, а остальных начал преследовать.
Дельфины бросились к берегу, чтобы найти защиты у людей. Парфирий за ними. Не рассчитав своих размеров, подплыл он слишком близко к мелководью и застрял в придонном иле. Увидели люди, что плещется в море огромный змей, пытаясь освободиться, бросились к нему, обвязали веревками, закололи кинжалами, зарубили топорами и вытащили на берег тушу, которая достигала пятнадцати метров в длину и пяти метров в ширину.
После убийства чудища спокойно стало в море, однако в шестнадцатом – восемнадцатом веках турецкие мореплаватели, вернувшиеся из походов, начали сообщать своему султану, что вновь видели морского змея в водах Черного моря.
Довелось повстречаться с ним и морским офицерам, служившим под командованием адмирала Ушакова. Поспешили они направить доклад о том, что хозяйничает в Черном море огромная морская змея. Император тут же велел снарядить экспедицию, чтобы изловить неведомое чудовище.
Несколько кораблей с учеными на борту вышли в Черное море. Чудовища за время плавания экспедиция, впрочем, так и не встретила, зато нашла в скалах Кара-Дага огромное яйцо. Внутри него находился зародыш, похожий на маленького дракона, а весило яйцо аж двенадцать килограммов. Научные исследования и споры вокруг него были прерваны Крымской войной, и долгие сто лет о Карадагском чудовище было ничего не слышно. Только легенда о чудище передавалась из уст в уста, пока в 1990 году бригада рыбаков не установила в районе Лягушачьей бухты у подножия Кара-Дага сеть для ловли электрических скатов. Проверяя сеть спустя пару дней, обнаружили они останки дельфина, хвостом запутавшегося в порванной сети.
Живот дельфина был откушен вместе с ребрами. Пасть напавшего на него чудовища достигала не менее метра в ширину, а следы от зубов в длину составляли пять сантиметров. Зрелище повергло рыбаков в такой ужас, что они отрезали сеть, бросили ее в лодку и поспешили покинуть Лягушачью бухту.
Спустя год еще один обезображенный дельфин попался в сети. Новая бригада оказалась не столь впечатлительна, поэтому захватила тело дельфина и привезла его в научный институт, расположенный прямо в заповеднике Кара-Даг.