В кольце твоих рук
Шрифт:
Сторм бросила трость и решительно шагнула вперед.
— Остановись, Саймон! — произнесла она, стараясь привлечь его внимание и этим вывести из полубезумного состояния. — Скажи сначала, что он сделал?
— Я скажу, что он сделал, — послышался голос Августы. Она с трудом пробилась сквозь толпу и теперь стояла рядом со Сторм. По лицу ее текли слезы. — Он любит меня и переспал со мной — вот что он сделал! И теперь Саймон его убьет!
В эту минуту Саймон обернулся — глаза его горели адским огнем.
И тут Сторм, выгнувшись, как пантера, подскочила к нему и резким движением вырвала из его рук кнут.
Вокруг них воцарилась гробовая тишина, толпа застыла в оцепенении. Единственным звуком, нарушавшим эту тишину, было тяжелое дыхание Саймона.
Сторм, сжимая в руке кнут, неподвижно стояла между Саймоном и Августой; грудь ее вздымалась, волосы разметались по плечам, в глазах сверкали молнии.
Безумие Саймона медленно сменялось ужасом осознания того, что он наделал. Он опустил руку и сделал шаг к Августе, но та отпрянула от него, как от прокаженного. Стоявший позади Кристофер сочувственно обнял ее, и она уткнулась лицом в его плечо.
Саймон словно хотел что-то произнести и не мог — плечи его сжались, руки бессильно повисли. Наконец он повернулся и, низко опустив голову, побрел прочь.
Никто в толпе не проронил ни слова — все лишь переминались с ноги на ногу, избегая смотреть друг на друга.
Кристофер, который теперь остался за главного, выступил вперед.
— Расходитесь, — негромко скомандовал он, — живее! Ты и ты, — он указал на двух слуг, — отвяжите его и оттащите в карцер.
Толпа молча подчинилась — на сегодня зрелищ было более чем достаточно. Двое негров, поддерживая Питера с обеих сторон, повели его к месту отбывания наказания, и Кристофер последовал за ними.
Одна Сторм продолжала стоять с зажатым в руке кнутом, неподвижно глядя в том направлении, куда ушел Саймон. Лишь заметив, что сестра Саймона все так же стоит рядом с ней, она, выпустив кнут, медленно направилась к дому. И тут ее остановил раздавшийся за спиной голос.
— Я должна бежать отсюда, — твердо произнесла Августа. — сегодня же, сейчас…
Сторм обернулась. Лицо Августы было на удивление спокойно, глаза горели решимостью — такой Сторм ее еще не видела. Тем не менее, она лишь произнесла:
— Ну и куда ты побежишь? Не валяй дурака! — И, не дожидаясь ответа, снова пошла к дому.
— Я должна забрать Питера отсюда до утра. Я не знаю, что еще сделает Саймон, по таким его я еще не видела! — Похоже, Августа вовсе не желала сдаваться.
— Пожалуй, ты права… — Сторм приостановилась. «А может, бежать вместе с ними?»
Момент был как нельзя более подходящий — Саймон находился почти в невменяемом состоянии и вряд ли мог быстро организовать погоню.
Однако едва
В мозгу Сторм вдруг молнией мелькнула спасительная мысль.
— Я готова помочь вам, — спокойно сказала она, — но только если вы окажете мне небольшую услугу.
Было три часа ночи, когда тяжелая дверь карцера издала пронзительный скрип. Сторм и Августа затаили дыхание. Дверь в каменный мешок без окон запиралась снаружи лишь на один засов, но Кристофер по забывчивости или по небрежности забыл приставить к ней охрану. Сам он уже давно спал. В окне библиотеки мерцал слабый огонек свечи — но Саймон, находившийся там, вряд ли мог видеть издалека, что происходит у карцера.
Девушки не взяли с собой свечей, чтобы не привлекать внимания, и, войдя внутрь, поначалу ничего не могли разобрать в темноте. Лишь когда в углу что-то пошевелилось, Августа бросилась туда.
Питер был крепко связан по рукам и ногам и с трудом мог сидеть.
— Гусси! — вздрогнув от неожиданности, воскликнул он.
— Тихо! — Августа склонилась над Питером, в то время как Сторм встала у двери, слегка приоткрыв ее, чтобы видеть происходящее снаружи. — Я принесла мазь для твоей спины…
— Ты не должна здесь находиться, и Сторм тоже…
— Ваши лошади, — перебила его Сторм, — стоят у дороги. Там кое-что из одежды и все деньги, что нам удалось наскрести. Вы должны выехать до рассвета.
Августа начала смазывать спину Питера, и тот невольно застонал.
— Сперва развяжи ему руки, — поторопила Августу Сторм. — И побыстрее, а то пострадает не только его спина…
Питер, морщась от боли, произнес:
— Постойте… Что вы задумали?
— Мы должны бежать! — Августа, ломая ногти, принялась развязывать веревки, — сегодня ночью…
— Ты с ума сошла!
— Питер, у нас нет выхода! Если ты останешься здесь, то Саймон продаст тебя или запорет до смерти… Я тоже не могу больше здесь оставаться!
— Августа… — Питер, освобожденный наконец от пут, взял ее руки в свои. — Пойми, я собственность твоего брата, он может сделать со мной, что захочет! На Саймона просто нашло, завтра он все забудет…
Августа отрицательно замотала головой. Лицо ее было решительным и сейчас странным образом напоминало лицо Саймона, в голосе звучала непреклонность:
— Саймон, может быть, и забудет, но я — никогда! Не забуду и не прощу. Я не смогу дальше жить, словно ничего не произошло. Если ты не захочешь бежать со мной, я убегу одна…