В конце времен (Старая версия)

Мансуров Дмитрий

Сам Кащей тем более не имел понятия, из чего она была приготовлена. Единственное, что он мог сказать с большой точностью, так это то, что приобрел эти пакетики примерно в тридцать шестом веке на ярмарке-распродаже для космических путешественников. «Еда» хранилась долго, находясь в упаковке статис-поля, и потому не теряла вкусовых качеств с течением времени. Учитывая то, что она прежде всего служила для утоления голода и частично жажды, изготовители снизили ее вкусовые качества в разумных пределах и сделали вкус неуловимым, чтобы просто ощущалось, что она вкусная, и не более того. По этой причине переесть ее было невозможно, как и перепиться обычной водой. Это из-за того, что набиравшая в те годы популярность Организация по Стройности Фигуры зорко следила за тем, чтобы люди в космосе не ели больше положенного. В

сорок втором веке это правило перешло и на тех, кто жил на самой планете, и достигло невиданных высот: активисты Организации настолько распространили свое влияние, что стали выращивать генетически измененные безвкусные овощи, ягоды и фрукты. Народ стал стройным и злым и ходил в таком состоянии до тех пор, пока в основной своей массе не вытерпел и не улетел с планеты в поисках лучшей еды… то есть лучшей жизни.

Космическая экспансия привела к тому, что земляне встретились с цивилизациями из центра Галактики. Те долго удивлялись, узнав, что на окраине Галактики существует высокоразвитая цивилизация, и поначалу не поверили первым экипажам. А когда подняли старинные архивы, то удивились еще больше: согласно им эта планета была заражена галактическими вампирами и уничтожена массированной атакой военно-космического флота. Главные действующие лица в свое время получили огромные премии и жили счастливо и богато до самой смерти. Выяснив, что это была грандиозная авантюра с фальшивыми фактами и стиранием кое-каких данных, комиссия попыталась взыскать потраченные когда-то деньги с многочисленных потомков главных действующих лиц, но обнаружилось, что по суровым законам галактического права потомки за предков не в ответе.

Человечество было принято в Галактический Союз и после предварительного карантина, а также вакцинации и приобретения иммунитета к местным болезнетворным микроорганизмам получило стопроцентный доступ, к перелетам по всем заселенным мирам Союза. Известная Организация попыталась было расширить свое влияние и на центр Галактики, но ее членов внимательно выслушали и перевезли на заброшенную планету, жители которой практически прошли через подобное испытание, но вымерли в полуфинале от острой нехватки вкусовых ощущений, полностью на данной планете ликвидированных.

С тех легендарных времен эти пакеты с Едой и лежали в карманном подпространстве плаща Кащея.

Доминик начал читать старые записи, иногда запинаясь из-за того, что не мог с первого раза разобрать почерк. Приходилось заново прочитывать предыдущие слова, чтобы понять точный смысл. Некоторые слова были написаны сокращенно – когда владелец дневника спешил и не мог или не хотел писать о наблюдениях полностью. Но в целом текст читался без особых проблем, и читателю и слушателям постепенно открывался мир, о котором они, по сути дела, совсем ничего не знали.

Дневник приоткрывал тайну над происходившими в царстве событиями и показывал, почему оно стало таким, каким стало.

«Сегодня я узнал, – писал автор, – что граф стал фаворитом царской семьи, сумев втереться к ним в доверие. Не могу поверить в случившееся: царь, отличавшийся от многих самодержцев тем, что славился самостоятельными решениями разного рода задач, внезапно изменил своим принципам и переложил ответственность за многие дела на новоявленного графа, прибывшего к нам из далекой заграницы. У него необычный, ни разу не слышанный мною акцент, и я не могу с точностью сказать, из какого именно царства он явился. Тем более странно, что ему дозволялось намного больше, чем местной знати. Он имеет веское слово при дворе, и то, что он скажет, иные придворные трактуют как переданные через него приказы царя. Я определенно не понимаю, как ему это удалось? Надо бы разузнать о нем больше. Возможно, я излишне подозрителен, но совершенно ему не доверяю. Я желаю докопаться до истины. И я сделаю это, рано или поздно. Лучше – вовремя!»

Наступила короткая пауза. Кащей и Ларриан посмотрели на царевича с недоумением: почему остановился? продолжай читать!

– Конец записи! – объявил Доминик.

– Как, совсем?! – испугался советник. – Только же читать начали! Неужели он так расписал высказанное тобой на эту кучу листов?

– Нет, только первая запись в дневнике.

– Не пугай меня так больше!

– Держи листок!

«С момента своего появления граф стал привлекать к себе внимание общественности.

Выглядевший неотразимо, он покорил сердца многих придворных дам и пользовался их безвозмездной поддержкой для того, чтобы приблизиться и к царю. Я не исключаю, что он мог подарить царской семье волшебные подарки и получить таким образом их одобрение. Но факт остается фактом: приехавший с визитом вежливости, граф остался во дворце насовсем, с каждым днем становясь всё нахальнее и нахальнее. Я не могу понять, почему царская чета не обращала на это внимания? Царь стал слишком мягким и несамостоятельным в решениях. Он всё больше и чаще прислушивался к мнению графа и претворял в жизнь его планы и задумки. Поначалу я думал, что граф таким образом пытается завоевать – или, если хотите, покорить – сердце царевны Ниты, но он не делал ничего, что подтверждало эту версию. Он наслаждался жизнью и упивался властью, месяц за месяцем усиливая свой контроль над всем, что было в царстве.

Настал день, когда царь полностью передал ему полномочия руководителя тайной службы, и граф, тайком от царя или с его молчаливого согласия, стал наводить собственные порядки в стране. Первым делом по ночам стали пропадать люди, открыто противостоящие графу и называвшие его зарвавшимся выскочкой. Один за другим они, по официальным данным, «уезжали за границу», «отправлялись в путешествие», «ездили по обмену опытом» и уезжали «с научно-исследовательской миссией». К этому невозможно было придраться, потому что я сам получал от одного из моих противостоящих графу друзей по почте открытки с рисунками из дальних стран. Я, признаюсь, тоже верил в официальные версии, пока совершенно случайно не узнал, что один из моих друзей решил отправиться в морское путешествие вокруг света, о котором давно мечтал. Он и на самом деле мечтал об этом, но для него это было просто мечта, фантазия, и ничего больше. Дело в том, что у него с детства был слабый вестибулярный аппарат…»

– Вы знаете, что такое вестибулярный аппарат?! – изумился Кащей. – Не рановато ли?

– Змейго, это не ругательство, если ты об этом подумал, – отозвался Доминик, – эта фраза означает, что…

– Я в курсе, Доминик, просто не был уверен, что этот редкий термин вам знаком.

– А почему бы и нет? Что мы, неучи какие?

– Резонно. Читай дальше!

– «…аппарат, и он чувствовал тошноту и головокружение от самой слабой качки, поездку на карете и то переносил с большим трудом. О каких путешествиях тут могла идти речь? Только о пешей прогулке около речки, к примеру, или подъеме в горы по ровной и пологой тропинке. Длинными зигзагами, иначе говоря. Ни о каких морских путешествиях родители ему и думать не разрешали с самого детства. Нет, он думал об этом, и еще как, всякий раз упоминая о том, что когда-нибудь он исполнит главную мечту всей своей жизни. Его родители, которым было известно о его недуге, умерли шесть лет назад, задолго до появления графа, а он сам никому из друзей, кроме меня, и словом не обмолвился о том, что путешествия на каретах и кораблях для него противопоказаны. То есть он может путешествовать при необходимости, но радости от поездки не будет совершенно.

И когда во всеуслышание было объявлено, что он уехал в дальнее плавание, я понял, что здесь что-то не так. С каждым разом, когда я получал от него весточку из дальних городов, в которые он якобы заплывал за пополнением провизии и воды, мои подозрения усиливались. Все письма были написаны его почерком, даже закорючки в письме – он писал некоторые буквы с маленьким кругляшком в верхней части – принадлежали ему. Но ощущения были чужие. Он восторгался морскими пейзажами, полетами чаек, закатами и рассветами, и ни словом не обмолвился о проблемах со здоровьем.

Я спрашивал знакомых о других «уехавших из страны по важным делам». От всех постоянно приходили весточки. Они знали имена друзей и даже отвечали на вопросы во встречных письмах. Кто-то из них нашел сокровища, кто-то отыскал древние раритеты, кто-то встретился со своей второй половиной и решил навсегда остаться в тех краях. Все письма рано или поздно сообщали об одном и том же: путешественники решали остаться на том месте, где мечты оказались воплощены в реальность.

Было очевидно, что неладное случилось не только с моим старым другом детства, а со многими, если не со всеми уехавшими. Но у меня по-прежнему не было никаких доказательств, кроме голословных обвинений.