В конце времен (Старая версия)

Мансуров Дмитрий

Кащей перевернулся на спину и поглядел им вслед. Глубоко вздохнул и задумчиво пробормотал:

– Птичка…

– Что будем делать? – спросил Аникс, разглядывая сундук. После того как Кащей объяснил, что самым главным в нем был именно улетевший монстр, ценность сундука значительно упала.

– Пойдем по следу, – ответил Кащей.

Ларриан обработал ему раны обнаруженной в кармашках аптечкой с окончанием срока годности в сентябре две тысячи четвертого года и залил их сильно пахнущей жидкостью «БФ-6». Что означает название, Кащей так и не объяснил, несмотря на приложенные советником усилия. Ларриан

особенно обрадовался тому, что лекарства с трудночитаемыми и не менее труднопроизносимыми названиями будут годны к употреблению еще несколько столетий, но Кащей объяснил, что создавшие их мастера не делали ничего на столько лет вперед. И что лекарства, как и «Еда», были созданы при другом летоисчислении и пролежали в кармашках под защитой статис-поля немыслимое количество лет.

Аскольд пришел в себя, по большей части из-за того, что профессор Аникс отвел душу, отвесив ему несколько крепких затрещин.

«Бесполезно, но приятно!» – одобрил его действия Кащей, мысленно к ним присоединившись. В живую не стал – побоялся, что Аскольд и вовсе отдаст концы.

Смоликт добивал трепыхавшихся коршунов, а Доминик вытянул из земли меч-кладенец и поднял свой. После боя с коршунами он был весь в крови, впрочем, как и остальные, но не чувствовал усталости. Впервые в жизни попав в реальную передрягу с настоящими монстрами (коршуны были куда крупнее обычных), он чувствовал небывалый ранее прилив сил, и теперь, когда битва была закончена, желание сражаться разгорелось с новой силой.

Советник не разделял его оптимизма, потому что Кащей рассказал всё от начала и до конца. О том, что Бог решил провести игру, в которой главным призом стало бы создание и владение новой Вселенной, и что весь этот мир был сотворен исключительно ради того, чтобы Кащею и Богу было где развернуться. И вот теперь, когда он мог бы прекратить творившееся в двадцать третьем царстве безумие и победить в игре, птерозавр унес иголку. Куда он направился – знал только коршун-вожак, полетевший следом, но он скорее расскажет о передвижении птерозавра графу, чем поделится знаниями с Кащеем.

Кащей также сообщил, кем является граф на самом деле, и это повергло всю группу в ужас. Аскольд сказал, что он и раньше догадывался о темном прошлом графа, но додуматься до такого у него не хватило бы ни смелости, ни фантазии. Захватить царство только ради того, чтобы отыскать запрятанный где-то в нем сундук, – теперь это не казалось всем настолько нереальным и сумасшедшим.

Успокаивало то, что граф, как и Кащей и Бог, на время игры лишился своего могущества. Хотя то, с какой легкостью он превращал людей в оборотней, говорило, что некую лазейку в установленной Богом антимагической защите он всё-таки нашел. Особенно потрясло Смоликта и Аскольда то, что они запросто разговаривали с настоящим Богом, но приняли его за обычного странствующего монаха.

– Он это умеет! – безрадостно усмехнулся Кащей. Теперь, когда птерозавр улетел, поиски выходили на новый уровень, а где искать тварюгу – одному Богу известно. Точнее, неизвестно даже ему. Это известно только коршуну. И то до тех пор, пока птерозавр не проголодается, не поймает коршуна и не съест его.

Остальное покрыто мраком.

Кащей потер веки и прислушался: либо ему показалось, либо на самом деле возвращаются собаки.

– Тихо! –

попросил он. Все послушно напрягли слух и услышали, как рухнул догорающий гостиный дом.

– Ты смотри, как вовремя сказал! – удивились все. – А зачем прислушиваться – это и так хорошо слышно. Грохот такой, хоть уши затыкай!

– Лай собак! – лаконично ответил Кащей. Аскольд покачал головой:

– Не слышу ничего.

Доминик и Ларриан молча вскарабкались на деревья.

– Мы это уже проходили! – пояснил Доминик в ответ на удивленные взгляды оставшихся на земле. – Когда за нами гнались волки, он тоже первым их услышал!

– Я ничего не… – запротестовал Аскольд. Сквозь грохот донеслись первые более-менее отчетливые звухи. Собаки и на самом деле гавкали, приближаясь к месту побоища. Наверное, жаждали закусить разделанными коршунами или загрызть до смерти еще живых беглецов. – …слышу. Я слышу! Еще как слышу! Посторонись, народ! Вон то дерево не занимать, оно мое! Там еще надпись какая-то есть о двух влюбленных. Какая? «Маша плюс Алеша равняется любовь»! Эй, вы где? Опять я последний на земле остался?

Лай собак становился всё сильнее и громче, следом послышался топот копыт – было похоже, что собаки настигли-таки всадников и покусали лошадей, но те, вместо того чтобы позволить безнаказанно разрывать себя в клочья, и сами оказались не лыком шиты: в ответ покусали собак и обратили их в бегство.

Слышались еще и странные звуки, напоминающие сильный треск. Никто из засевших на деревьях не мог определить, что или кто может их издавать. Кроме Кащея, который удивленно поднял голову, в который раз не веря собственным ушам.

Собаки проскочили мимо убитых коршунов, несмотря на сильный запах крови, от которого сходили с ума и были готовы рвать и метать. Люди смотрели, как они пробежали под ними и скрылись в лесу, как появились всадники во главе с Люцианом.

– Отступаем! – кричал тот, размахивая шашкой и устремляясь вслед за собаками. Он отчетливо видел спрятавшихся на ветках врагов, но и не подумал их атаковать. С громкими криками он промчался по тому же пути, что и собаки, его поредевшее войско не отставало ни на шаг.

Треск стал невыносимо громким. Толстые стволы деревьев разрывало в клочья, отставшие всадники падали замертво.

– Чую, нам тоже надо было сматываться отсюда! – прокричал Аскольд советнику.

Тот пожал плечами и философски заметил:

– Поздно!

Деревья валились, образовывая широкий коридор, и перед готовыми увидеть всё что угодно появилась перепрыгнувшая через упавшее дерево избушка на курьих ножках. Пулеметные стволы вращались, готовые разнести в пух и прах любое подозрительное существо, а из широкого окна на Кащея смотрела ухмыляющаяся Яга.

Щелкнуло, и по лесу разнесся ее усиленный динамиками голос:

– Ну что, господа? Вы уже достаточно созрели для того, чтобы вас сорвать с веток?

Ветки не ветки, но челюсти на землю упали. Дверь приглашающе открылась.

– Мужики, за мной! Это свои! – Кащей спрыгнул с ветки. – Яга, у меня…

– Я в курсе, Кащей, я в курсе! – прогрохотали динамики. – Заходите скорее, да побежим за этой утренней пташкой, пока граф ее не перехватил!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Разрешите доложить, господин граф!