В конце времен
Шрифт:
– А вот и гости! – поздоровался Кащей. – Не зря в народе говорят: кто рано встает, Бог по лбу дает.
Бог застыл с открытым ртом.
– Так вот из-за чего никто из людей не любил вставать рано утром! – наконец-то дошло до него. – Я потратил на поиски ответа сотни тысяч лет, а всему виной шуточная пословица!
Кащей подошел к столу.
– Никто в Раю не сказал, в чем дело? – удивился он.
– Ни одна живая душа! – поклялся Бог.
– Забавно. А как в оригинале звучит?
– Кто рано встает, тому я подарок даю! – Бог зачерпнул варенье, перевел взгляд на Кащея и направил
– А кому именно? – поинтересовался Кащей. – Кроме нас, тут никого не осталось.
– А я… э-э-э… – замолчав, застигнутый врасплох Бог удивленно приподнял брови, не глядя, повернул ложку, выливая варенье в чай, и только тут обратил внимание, что в руке довольного Кащея появилась кружка, подозрительно напоминавшая его собственную.
Он озадаченно глянул на стол и тихо ахнул: так и есть, подозрения были не напрасны. Темно-фиолетовое варенье большой каплей плюхнулось на чистую белую скатерть и медленно расползалось, основательно впитываясь в ткань. Бог стрельнул глазами в сторону возившейся у плиты Яги и стремительным движением провел над пятном ладонью. Пятно обратилось облачком цветного пара и неохотно рассеялось в воздухе.
– Хороший чай! – похвалил Кащей, отхлебнув из кружки.
– Еще бы… – сквозь зубы пробурчал Бог, создал себе новую кружку и, цепко держа ее за ручку, посмотрел на Кащея. Тот хладнокровно отхлебывал чай из мирного трофея. – Ты записал всё, что хотел, или вышел подкрепиться?
– Ты знаешь, – Кащей уселся на табуретку и задумчиво поглядел на кружку в руке Бога. – Из тебя вышел бы неплохой чиновник. Расписать требования такими словами, что любой противник умрет во время чтения от жуткой головной боли, пытаясь разгадать смысл сказанного…
– Точность превыше всего!
– …это оригинальный способ избавиться от противника, но в нашем случае совершенно бесполезный, ибо я знаю, что эти слова означают! Ты представить себе не можешь, насколько я могу сократить твой текст, используя вместо технократических терминов бытовые.
– Не докапывайся! – ответил Бог. – Могу познакомить тебя с приличным адвокатом, он тебе такого наговорит о точности формулировок, что тебе плохо станет при виде ручки и бумаги.
– Ты вздумаешь подать на меня в суд, если я, по твоему мнению, нарушу один из пунктов договора? – воскликнул Кащей, беря горячий пирожок с творогом. – Спасибо, Яга! Ты готовишь лучше всех автоматов, вместе взятых! Господь, а судьи кто?!
– Ты хочешь сказать, – по-своему понял его Бог, – что не в силах выполнить мои требования, и просишь снисхождения?
Яга вместе со Златой, успевшей с утра слетать на ковре-самолете к морю и только что вернувшейся, уселась за второй, маленький стол. Переговариваясь о том, что увлеченные очередной идеей вселенских масштабов мужики готовы забыть обо всем на свете, они неторопливо пили чай с пирожками и с интересом прислушивались к аргументам и контраргументам Кащея и Бога.
– Не принимай желаемое за действительное! Это твоя несбыточная мечта! – поправил Создателя Кащей, допил чай и резко поставил пустую кружку на стол. Нежный фарфор возмущенно звякнул. – Ты готов выслушать мои требования или предпочтешь поломать над ними голову в одиночестве, так сказать, в тишине и спокойствии,
– Говори, что за требования? – усмехнулся Бог. – Вряд ли ты сумеешь меня чем-нибудь удивить.
Кащей скромно улыбнулся в ответ.
Часы пробили восемь вечера, когда спорщики определились со взаимными требованиями и уступками. Текст окончательного договора лежал на белой скатерти, а Кащей и Бог откинулись на спинки кресел и устало зевали.
Когда Кащей выложил перед Богом кипу бумаги со встречными требованиями, состоящую из шестидесяти восьми листов, заполненных записями от руки мелким почерком, Создателя Вселенной пробил нервный тик.
Потратив на тяжкие раздумья несколько долгих секунд, не желавший отступать и капитулировать Бог сделал широкий жест. Он разом согласился со всеми предъявленными требованиями, после чего вместе с Кащеем сел за кухонный стол переговоров обсудить следующий вопрос: что выйдет, если они примут совместное творчество к сведению и к действию?
После долгих споров и поисков золотой середины выяснилось, что использование названных обеими сторонами пунктов договора в полном объеме приведет игру к абсурду. Потому что Кащею и Богу придется денно и нощно стоять в бронированных окопах и ежесекундно убивать из мощных артиллерийских орудий по триста-четыреста врагов, пришедших по их душу. В сумме поле битвы напоминало достопамятный Армагеддон, но было не в пример кровавее.
По молчаливому и обоюдному согласию количество пунктов стремительно пошло на убыль: ни тому, ни другому не нравилось обожаемое многими увлеченными войной генералами столкновение созданных по случаю армий, и в битве двух титанов главное сражение должно было отводиться именно им, а не созданным ими разноплановым войскам.
Итог многочасовых дебатов под неусыпным наблюдением Яги и Златы был записан в окончательном варианте договора.
Пока спорщики молча отдыхали от споров праведных, Яга взяла подписанный обеими сторонами документ, прочитала и впала в ступор: слишком лаконичным он получился.
– И это всё?! – на всякий случай уточнила она, поглядев сначала на Кащея, а потом на Бога.
– Всё! – одновременно подтвердили оба. – Еще чаю не нальешь?
– Вы уверены?
– Да, мы очень хотим пить!
– Я говорю про договор!
– Часа три назад я еще поспорил бы, но теперь уверен на все сто процентов, что текст окончательный и пересмотру не подлежит! – ответил Бог. – Возражения есть?
– У меня нет! – отозвался Кащей.
– Но тут же ничего не понятно!
– Наоборот, все абсолютно ясно! – не согласился Бог. – Кащей, не трогай мою кружку.
– А кто вылил в мою варенье из вазочки?! – застигнутый на месте преступления, выдал в ответ Кащей.
– Это не я! – Бог посмотрел на Ягу. – Это ты? – Та возмущенно выдохнула:
– А метлой по голове не хочешь?
– Ага. Выходит, это я сам налил, пока себя не видел! – сделал вывод Кащей. – Яга, у тебя не найдется кружки побольше, раз эдак в пять-шесть? Разбавлю варенье.
– Между прочим, дорогой злодей, ты держишь в руках именно вазочку для варенья, а не кружку с чаем! – приметила Яга, сворачивая договор в трубочку.