В костюме голой королевы
Шрифт:
— Отлично, я расскажу вам. Когда я сюда пришла, она уже была там! — Карина широким взмахом руки указала на морские просторы. — Плыла на лодке.
— Одна?
— Нет, — с удовольствием ответила Карочка, которой было приятно подпортить репутацию соперницы. — Не одна, а сразу с двумя мужиками! Они уплыли во-о-о-он туда!
Карина указала направление.
— Бежим! — немедленно стартовала порывистая Люсинда.
— Плывем! — поправил ее Бобров и хищно оглядел пустой пляж.
Метрах в пяти
— А? — подняв брови, спросил Люсинду Бобров.
— Ага! — кивнула она.
Они уже понимали друг друга с полуслова.
Бултыхаясь в воде, Оля потеряла босоножки, и это была большая утрата. Без обуви не стоило и пытаться бежать из плена по бездорожью, хоронясь в чернильной темени под деревьями, потому как значительно раньше там успели спрятаться любимые экологами древние колючки.
Сообразив, что ей придется держаться утоптанной тропы и, стало быть, она рискует встретиться на узкой дорожке со своими похитителями, Оля решила вооружиться.
На этот раз ее без боя не возьмут!
Спотыкаясь о неразличимые в потемках кроватные сетки, отзывающиеся на удары страдальческими стонами, она обошла хибару и обнаружила на имитирующем стол фанерном ящике настоящий клад. Он состоял из поцарапанной разделочной доски, обломанной скалки, дырявой эмалированной кастрюли и мятой крышки к ней.
Путем конверсии кухонные принадлежности можно было быстро и без дополнительных затрат превратить в воинское снаряжение — настоящую мечту бедного средневекового рыцаря.
Оля прикинула: кастрюлю на голову — будет шлем, половинку скалки в правую руку — получится булава, крышку в левую — сойдет за щит. И даже для разделочной доски, если проявить фантазию, тоже можно сочинить новую жизнь! Например, можно раненых с поля боя на ней выносить.
Оля определенно чувствовала, что раненые будут, потому что очень разозлилась.
Список ее претензий к похитителям не заканчивался потерянными босоножками. Мерзавцы еще и испортили ее прекрасное летнее платье, оторвав от подола широкую полосу на кляп. За такое можно было не только ранить, но и насмерть убить!
Еще раз осмотрев ниспосланный ей судьбой малый набор «Дон Кихот Ламанчский», Ольга решила ограничиться скалкой и крышкой. Кастрюля, на стенках которой внутри обнаружились какие-то окаменелости, показалась ей слишком грязной, чтобы надевать ее на голову. На обломанной скалке тоже присутствовали подозрительные аппликации, но эти неровности потенциально увеличивали убойную силу оружия, так что против них возражений у рыцарши не было.
С дубиной народной войны в одной руке и помятой кастрюльной крышкой — в другой она тронулась в путь.
Ночь была тихой, но в буйных зарослях время
Внезапно из запущенной банановой рощицы справа по курсу ее движения донесся в высшей степени неожиданный шум — тоскливо дребезжащий голос Лемешева:
— Ах, Ольга, я тебя любил, тебе единой посвятил рассвет печальный жизни бурной!
Бумс! — подыграла певцу ах-Ольга, случайно стукнув себя по коленке кастрюльной крышкой.
Фрагмент арии Ленского в исполнении народного артиста СССР Сергея Лемешева стоял в мобильном телефоне Ольги Романчиковой как позывной для звонков Андрея Громова.
Оля уже успела выяснить, что мобильника при ней нет, и ей хватило ума сообразить, куда он делся: наверняка был конфискован похитителями.
Таким образом, знакомый напев сигнализировал о присутствии поблизости вражьей силы.
Оля заколебалась.
Разумнее было бы тихо обойти банановую рощицу стороной и с ускорением припустить куда подальше, но ей хотелось досконально разобраться в ситуации, увидеть врага в лицо и при благоприятном стечении обстоятельств настучать по этому лицу верной скалкой.
В конце концов, разве она уже не вырвалась на свободу без всякой помощи и огневой поддержки? Вырвалась. Значит, и в дальнейшем сможет за себя постоять.
Осторожно ступая по шуршащим вьюнкам, воительница подкралась поближе.
Банан, как известно, всего лишь трава, и среди могучих пятиметровых стеблей она чувствовала себя Дюймовочкой.
С поправкой на военное снаряжение и боевой задор — гибридом Дюймовочки и Бибигона.
— Ах, Ольга, я тебя любил! — снова запел Лемешев, заметно прибавив громкости.
— Это у него в кармане, — произнес незнакомый мужской голос. — Заткни вопилку.
— Алле, — настороженно произнес другой незнакомый голос.
— Придурок! — зашептал первый. — Я сказал — заткни, а не ответь!
— А хер его знает, где тут…
Второй выругался, и внезапно послышался голос, который Ольга Пална не только знала, но и любила.
— Это Громов. Ваше требование выполнено, — холодно сообщил без-пяти-минут-олигарх.
— Придурок, ты не выключил его, это громкая связь! — зашипел первый неизвестный.
Оля осторожно выглянула в просвет между могучими листьями и беззвучно ахнула.
На травке рядком, как пойманные рыбины, вытянулись три неподвижных тела, судя по нижним конечностям — все мужские: Оле видны были только кривоватые волосатые ноги в шортах и летней обуви.