В крепких объятиях
Шрифт:
– Это она велела вам взломать дверь?
Рабочий побледнел, качая головой.
– Мы думали, что дверь заклинило, и разобрали ручку… Извините.
– Уходи. Немедленно, – приказал ему Лукас, а потом повернулся к Кейт: – Мы договорились. Ты обещала не трогать эту комнату.
– Я не трогала! Клянусь!
Кейт не собиралась принимать на себя вину за чужую ошибку. Лукас должен понять, что иногда возникает недопонимание. Он гневно провел пальцами по волосам, ероша короткие пряди.
– Я
Лукас развернулся спиной к ней. Его крупная фигура заполняла почти весь дверной проем, и Кейт пришлось наклониться, чтобы заглянуть в комнату. Она была выкрашена розовым, с бело-желтыми цветами по панели внизу стен. Внутри сидел огромный плюшевый белый медведь с красным бантом. И деревянная лошадка-качалка. Это была комната для маленькой девочки. И судя по тому, что вещи были новыми и современными, девочка жила здесь совсем недавно.
– Это комната твоей дочери?
Лукас выглядел так, словно разом постарел на десять лет.
– Да. Ее зовут Кэрри.
Кейт была в шоке. Она столько открыла ему о своей жизни, даже вещи, которыми ни с кем не делилась – а теперь оказывалось, что их дружба была односторонней.
– Почему я до сих пор о ней не слышала? – Внезапно ее посетила ужасная мысль. – Она… она умерла?
– Нет! – Лукас помолчал секунду. – Кэрри жива и здорова. Ей четыре года.
– Я не понимаю… Где она?
Лукас потер лицо ладонью:
– Я передумал. Я не хочу об этом говорить.
Ее такой ответ не устраивал – не после того, как Лукас вытянул из нее рассказ о Флойде.
– Ты слишком давно держишь это в себе. Посмотри на этот дом. Ты устроил в нем музей. Наверное, для того, чтобы сохранить воспоминания. Если не хочешь рассказывать мне, расскажи кому-нибудь еще.
– Ладно. – Лукас протяжно, устало выдохнул. – Если хочешь знать правду… Моя бывшая жена ушла и забрала нашу дочь.
– Ты, наверное, ужасно по ней скучаешь. – Кейт сочувственно коснулась его руки. – Но я уверена, когда она приезжает к тебе, то видит, как ты ее любишь. Ты ведь ее папа.
Лукас отдернул руку.
– Кэрри меня не знает.
– Что? – Кейт показалось, что она ослышалась.
– Она живет в Калифорнии с матерью.
– И?..
– И все. Конец истории. У них своя жизнь, у меня своя.
Куски мозаики сложились в знакомую картину. Кейт сама через такое прошла. Лукас был в точности как ее отец – бросил свою дочь. А она, дурочка, открыла ему сердце.
Ее охватили гнев, раздражение и разочарование.
– Ты не навещаешь собственную дочь? Почему? Как можно просто ее забыть, словно ее никогда и не было?
Лукас ответил строгим взглядом:
– Я никогда ее не забуду!
– Тогда почему она не здесь, не с тобой? Хотя бы иногда?
– Так лучше.
– Для кого? Для тебя?
– Конечно нет. Думаешь, мне это нравится? – Он опустил плечи и больше не смотрел ей в глаза. – Думаешь, мне нравится, что моя дочь бежит от меня, потому что я для нее чужой?
Кейт скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
– Эту ситуацию можно изменить.
Он покачал головой:
– Ты не понимаешь.
– Тогда объясни.
Лукас вздохнул:
– Моя жена снова вышла замуж. И теперь не хочет, чтобы я портил ее идеальную семью. Она угрожает превратить нашу жизнь в ад, если я буду настаивать.
– Но она не может запретить тебе видеться с дочерью. У тебя есть права…
– Я слишком хорошо знаю, каково разрываться между двумя родителями. Если бы обо мне не заботилась тетя Конни, не знаю, что бы я сделал, чтобы уйти от их ссор. Я не буду так мучить свою дочь.
– Вместо этого ты заставишь ее всю жизнь гадать, почему недостаточно любил ее, чтобы быть рядом. – У Кейт дрогнул голос. – Ты сбежал вместо того, чтобы бороться.
– Так лучше для нее…
– Нет. Так лучше для тебя. – У нее ныло в груди, словно вырвали сердце. – Ты не тот, кем я тебя считала.
– Видимо, нет. – Лукас опустил голову.
– Как ты мог держать это в секрете после того, как я рассказала тебе о своем отце? Я начала думать, что у нас может быть будущее. Но ошиблась.
– А я ошибся, пустив тебя в этот дом. Ты должна уйти. – Он зашагал прочь.
– Что? Но благотворительный вечер…
– Можно провести в другом месте. Мне все равно где, лишь бы не здесь. Больше ничего не будут менять и тревожить. Отошли рабочих.
Кейт не могла поверить услышанному. После всей работы, всего планирования Лукас все отменяет? У нее горели глаза от непролитых слез. Одна глупая ошибка – и все шансы собрать деньги для дочери улетучились. Она говорила себе, что плачет именно об этом, а не о том, что Лукас скрывал от нее такую тайну.
Кейт вытерла щеки и прерывисто втянула воздух. Он должен рассуждать разумно. У них есть договор.
Но к тому времени, как она спустилась на первый этаж, Лукаса уже не было в доме. Оставалось только уйти. Им обоим нужно остыть. Но на этом дело не кончится.
В лифте Лукас был один. Компанию ему составлял пушистый розовый медведь в диадеме с розовыми стразами, которую он сделал специально для Молли. Он ничего не слышал о Кейт с тех пор, как уволил всех, не подумав. Но, остыв, он понял, что не может подвести Кейт и ее дочь.