В круге времен

Панов Вадим Юрьевич

– Только бой был странным, – мягко улыбнулся нав. – Наш четырехрукий пленник не сопротивлялся и медленно брел к грузовику, в который его шальная дочь…

– Иветта – образец хладнокровия и ума, – перебил комиссара хван. – Я горжусь ею.

Сантьяга покосился на де Лаэрта – рыцарь скривился так, словно муравьиной кислоты хлебнул, – и невозмутимо продолжил:

– Так вот, Тыц справился с дружинниками и рыцарями, ускользнул от фей на Девичьем Поле, его прикрывала дочь, готовая бросить любого монстра в любую точку Москвы, а он взял

и сдался. – Тёмный взгляд чёрных глаз с неожиданной тяжестью вонзился в хвана. – Вы узнали, что в прикрытии больше нет необходимости.

Четырехрукий наскреб сил на улыбку – под взглядом Сантьяги такой подвиг удавался далеко не каждому, – и отвернулся. И кивнул едва заметно, признавая правоту комиссара.

– Ризнык собрал все части артефакта?

– Андрей предположил, что так.

– Что дальше? – быстро спросила Ярина.

– Он не имел права делиться со мной информацией.

– Всё верно: ведь вам предстояло сдаться… – тонко улыбнулся нав.

– До сих пор не могу осознать, что ты пошёл против своего Великого Дома, – громко произнес Гуго. – Всё дело в старом долге, да? Ты обязан Ризныку жизнью.

– Жизнью я обязан маме и папе, – с кривой ухмылкой сообщил хван. – Андрею я должен последние десять лет, но он не напоминал об этом.

– Потому что ты и так помнил.

– Потому что я признал его правоту, – неожиданно резко бросил Тыц. – Знающие Выселки нужно возродить.

– Почему? – заинтересовался вдруг Сантьяга. С того момента, как мастер войны приступил к «лирике», комиссар, как показалось, потерял к разговору интерес. Он стоял у окна, заложив руки в карманы светлых брюк, и бездумно разглядывал забитую автомобилями улицу. И челов, снующих по раскаленным тротуарам. – Почему вы согласились с возрождением Выселок?

– Потому что Андрей, не задумываясь, спас жизнь, которую собирались отнять люды…

– Я так и думал! – с презрением бросил де Лаэрт.

Но хван ещё не закончил:

– Потому что Забытая пустынь обратила силу Инквизитора против старого врага Тайного Города. Потому что де Сент-Каре призвал гиперборейцев, а Кортес сражался против них плечом к плечу с нами. Я считаю, что с челами можно договориться, и в этот раз Ярга обманул сам себя. Знающие Выселки станут нашим союзником.

– Похоже, ты долго репетировал оправдательную речь, – перебила четырехрукого Ярина.

– Я объяснил комиссару Темного Двора свои мотивы. А оправдываться не собираюсь. – Тыц гордо вскинул голову. – Я – наёмник, я хорошо сделал свою работу.

– Замечательно сделали, не подкопаешься, – кивнул Сантьяга. – Подтопление Лабиринта, звери на улицах, аттракцион в Лондоне… Вам не кажется, что вы несколько перестарались?

– Очень хотелось остаться в живых.

– Для чего следовало крепко потрепать нам нервы.

– Я знал, что вы поймёте.

– Служба утилизации готовит вам счёт длиной в милю.

– Не мне – Андрею, – хладнокровно уточнил хван. – Но, насколько я знаю, Андрей выудил

из Ярги достаточно денег, чтобы оплатить счёт в две мили.

– Я передам бухгалтерам Службы, что они могут не стесняться, – усмехнулся нав и сделал знак охранникам. Гарка легонько подтолкнул четырехрукого в верхнее плечо, и хван послушно направился к дверям.

– Думаю, он недоговаривает, – жёстко произнесла воевода Дочерей Журавля.

– Проверьте «Поцелуем русалки», – безразлично пожал плечами Сантьяга. – Но я уверен, что вы думаете неправильно. Нужно брать Ризныка.

– Находящегося в автономном плавании Ризныка, – напомнила Ярина. И хищно усмехнулась: – Правда, если верить Тыцу, его приятель остался без поддержки.

– Ты забыла о близнецах, – проворчал Гуго.

– Серьёзная проблема, – согласился нав.

– Что они могут сделать?

– Не следует недооценивать хванов, Ярина. – Комиссар позволил себе немного иронии. – Тыц выставил на посмешище вас, Ива всласть поизмывалась над Орденом…

– Хочешь сказать, что настала очередь Темного Двора побывать в дураках?

Несколько секунд Сантьяга пристально изучал довольного собой Гуго, после чего чуть качнул головой:

– Нет, ничего подобного я сказать не хотел. Но не отказался бы узнать, чем сейчас занимаются четырехрукие братцы…

– Сидеть, я сказал! – с нарочитой грубостью рявкнул Бодо.

– А то что? – осведомился седой как лунь и морщинистый, как лунная поверхность, шас.

– Догадайся! – Юным хванам было крайне неудобно кричать на пожилого продавца, но они знали, что обязаны произвести серьёзное впечатление, и прятали смущение под вызывающим поведением.

– Ключи от подвала давай!

– А то что? – повторил шас.

– Что, что? – растерялся Скар.

– Убьете меня?

Четырехрукие переглянулись, после чего Скар не слишком уверенно протянул:

– Почему нет?

А Бодо помахал ножом и сделал страшные глаза.

Шас тяжело вздохнул.

В «Оружейную палатку» тишайшего Ми Хамзи хваны залетели перед самым обедом. Заблокировали двери, воткнули хозяина в кресло, откатили в центр торгового зала, быстренько вооружились витринными дробовиками, зарядив их витринными патронами, и замерли на пару минут, ожидая нападения. И лишь убедившись, что старый шас не успел вызвать подмогу, приступили к интересующей их теме:

– Нам нужен твой подвал.

Потому что дробовиками и пистолетами ничего не сделаешь, а магические приспособления шас на витрины не выставлял. Точнее, выставлял, но мелкие, малозначащие брелоки с «Эльфийской стрелой» да кольца с «Дыханием дракона».

– В моем подвале хранятся такие штуки, за которые вам, когда поймают, отрубят лишние руки по самую печень, – предупредил Ми. – Причем рубить будут долго, потому что начнут с кончиков пальцев.

Если он собирался напугать парней, то добился совершенно обратного эффекта: