В лабиринтах детектива
Шрифт:
Между тем, организованная преступность угрожает нравственности и духовному состоянию общества. Деятельность мафиозных структур, направленная на беззаконное обогащение, развращает молодежь, создает стереотип красивой жизни без обязательств перед государством, формирует особый тип “крутого человека”, способного пойти на все… С падением нравственности совершенно обесценивается и жизнь человека… — пишет А.Гуров. А он знает, о чем говорит.
Ко всему этому следует добавить, что рост преступности в стране, а также появление большого класса собственников, рождение крупной частной собственности вызвали к жизни новые, невиданные в советской действительности структуры — частные охранные и детективные агентства, личных телохранителей и т. д. В дальнейшем мы увидим, как все это сказывалось на детективной литературе.
Подводя
Литература + жизнь. Не только игра…
Криминально-напряженная ситуация в постсоветской России 80-90-х годов… Чем же благоприятное время для расцвета детективной литературы, для стимулирования писателей, не написавших в своей жизни даже ни одного детектива. Демократизация российского общества, быстрое падение старых коммунистических жупелов, отмена всех и всяческих ограничений на свободу слова и другие свободы привело не только к резкому ухудшению криминальной ситуации в стране, о чем мы долго распространялись выше, но и к открытию шлюзов гласности. Как говорилось в конце 80-х: “Рот уже открыть можно, правда положить в него еще нечего…” Слава богу, вторую часть фразы жизнь отменила, а первую — углубила и расширила. Впрочем, обо всем по порядку.
Первое — отмена предварительной цензуры. Не сразу, но кануло в небытие главное управление по охране государственных тайн в печати, которое больше занималось не охраной гостайн, а организацией препон любой книге, объективно отражающей действительность. Правда, еще остались ведомственные пресс-службы, главная задача которых — не допускать к читателю и зрителю произведений, якобы нарушающих тщательно оберегаемый облик ведомственных героев. Сегодня они не могут запретить, а способны лишь увещевать, использовать дружеские связи и т. д. Правда, для пишущих дружба с пресс-службами МВД или ФСБ пока чего-то стоит: недругам могут не дать ценную информацию, “забыть” пригласить на пресс-конференцию, не взять в интересную поездку и т. д. Но для создателей книг-нетленок, в отличие от журналистов, это не более чем комариные укусы. Гораздо страшнее было, когда наметанный взгляд цензора, все равно, ведомственного или государственного, спотыкался на описании невзрачной внешности участкового уполномоченного, или на описании, как чиновник-партиец вымогает взятку, или какой-нибудь ошалевший наркоман со слезами выпрашивает дозу у продавца наркотиков… Скажем так: до 1987 года наркотиков и наркомафии, проституток и проституции, коррупции и коррупционеров в стране не было. Да чего там, как было заявлено, и “секса в нашей стране нет…”
Только после 1987 года страна узнала, что “рыцари с чистыми руками и горячим сердцем” не только берут взятки, но и бьют этими самыми чистыми руками преступников, что не только на “Диком Западе”, но и в “стране победившего социализма” процветает и наркомания, и киднаппинг, и организованная преступность, и терроризм и многие другие “радости” западного мира. Читатели с ужасом узнали, что “бравые ребятки” с Лубянки менее всего озабочены борьбой с иностранным супостатом…”
Все это стало известно (естественно, рядовым читателям, да и то не всем) уже после отмены цензуры. Но этого было еще недостаточно, чтобы родился новый детектив.
Второе. Вслед за отменой цензуры мы стали свидетелями небывалого проявления гласности: внезапно заговорили немые — те, кто был связан “обетом молчания” многие десятилетия — разведчики, их руководители, беглые шпионы и шпионки. Каждый хотел внести свою лепту в раскрытие некогда секретных государственных тайн. Правда, иногда выяснялось, что некоторые тайны раскрыты преждевременно и наши “доброжелатели” за рубежом не преминули этим воспользоваться, но что значит судьба нескольких десятков разведчиков, когда повсеместно такая
И снова заявим, что не только отмена цензуры и открытость общества позволяют говорить о возможности свободного творчества.
Третье. Писатель не может, да и не должен писать “в стол”. Создатель остросюжетных произведений тем более: слишком свежи и актуальны написанные им книги, чтобы годами отлеживаться в ящиках стола. И в этом смысле мы можем вновь заметить, что сегодняшние условия крайне благоприятны для анализируемой нами ветви литературы.
Отмена планирования и распределения бумаги, массовое отмирание государственных книгоиздания и книготорговли и массовый взлет частных издательств, создание альтернативной сети книгораспространения привели к резкому подъему писательской (да, и читательской) активности.
Можно смело сказать, что одним из первых цивилизованных рынков, сформированных в нашей стране, был книжный. Это потом появились рынки лекарств, мебели, продовольствия. Первым же, несомненно, следует считать газетно-журнальный. Все это связано с отменой гласных и негласных законов, ограничивающих свободу печати.
Падение старых поджанров детектива — милицейского романа, шпионской повести, много десятилетий стоявших бастионами отечественного детектива, заставило первых активистов книгоиздания приступить к производству западного детектива. В книжных киосках и на прилавках магазинов появились изданные на газетной бумаге, с мягкими переплетами, напечатанные в каких-то левых типографиях книжки Д.Чейза, Э.Макбейна, Р.Стаута и десятков других авторов, прежде всего — американских. Затем мало-помалу стали появляться и отечественные. Изданные таким же пиратским полукустарным методом, они быстро потеснили “иностранцев”. Так пришли к читателям тонкие брошюры А.Кошко “Жертвы Пинкертона”, Г.Петросяна “Убийство в отеле “Диоген”, В.Черняка “Тонкий слой лжи”, А.Безуглова “Изувер” и десятки других. Зато сегодня мы видим хорошо изданные толстые тома, гордо щеголяющие суперобложками. Издательства “Эксмо”, “Дрофа”, “Квадрат” и множество других, как столичных, так и периферийных, выпускает ежегодно более ста названий новых детективных книг. Авторское самолюбие писателей, денежные интересы издателей, а также национальная гордость великороссов, пожалуй, вполне удовлетворены. Удовлетворен ли читатель, для которого, собственно, все и затевается? На этот вопрос нам и предстоит ответить.
Детектив умер! Да здравствует детектив!
Так когда-то сообщали народу о смене королей. Сегодня то же можно сказать и об обновлении отечественного жанра детективной литературы с ее попутчикам и сопровождающими. Заметим, что даже при смене правительства в 1917 году не было столь быстрого, можно сказать, молниеносного изменения в движении художественной литературы и, прежде всего, — ее детективной ветви, ибо она наиболее оперативно откликается на требования времени.
Этому в немалой степени способствовало преждевременное старение и умирание шпионской повести, угасание милицейского романа. “Привыкший к неторопливому течению истории, советский детектив не заметил, как превратился в анахронизм. Сложившаяся схема требовала неспешности и обстоятельности, а криминальная жизнь давно убежала вперед, не дожидаясь своего “честного зерцала” — милицейского романа… Опоздавший милицейско-приключенческий роман просто оказался не у дел”, - пишет известный литературный критик Р.Арбитман.