В лабиринтах города
Шрифт:
– Я могу стать, кем пожелаешь. Мы будем вместе вечность и даже больше. Проси о чем хочешь, Максим, - её голос шелестел так убаюкивающе-мягко. Внутри поднималась волна блаженства. Хотелось слушать и слушать, закрыть глаза и поддаться...
– Максим, не слушай её!
Рахманов вздрогнул, очнувшись. Чуть поодаль стояла Алиса.
Его Алиса!
Нечто претворявшееся ею неестественно извернулось, издало шипение и Крапивина замера как вкопанная. Грязь под её ногами зашевелилась и поползла, вытягиваясь в длинных блестящих змей. На манер веревок они оплели лодыжки, обмотались
Макс кинулся было на помощь, но лже-подруга преградила путь. Глаза её сделались полностью чёрными, без намека на белок и радужку. Вкупе с кривой улыбкой и развевающимися волосами это производило неизгладимое впечатление.
– Отпусти её!
– Пойдем со мной, и всё что пожелаешь, будет исполнено, - демоница протянула руку ладонью вверх.
– Макс, нет!
– Закричала Алиса и черная змея сжала ей гордо, выдавив хрип.
– Пойдём, - призыв, как сладкая песнь, вытесняющая из головы мысли.
Внезапно всё вокруг окутала белесая пелена: липкая, холодная, тянучая. И он словно Одиссей, забывший залепить уши воском, вёл свой корабль прямо на скалы, на верную гибель. И какой-то частью своей души Максим радовался этому и даже протянул руку, чтобы вложить в раскрытую ладонь влекущей его Сирены.
Тепло от кольца переросло в настоящий жар, и внезапная боль отрезвила затуманенный рассудок. Растаяла белая мгла.
Власть - вот чего жаждала эта проклятая Тьма. И ради этой власти она обрекала на жестокие муки тех, кого считала лишь пешками в своей запутанной и злой игре.
Он не пешка!
– Нет!
Рахманов сжал кулак и из раскаленного кольца снопом посыпались искры, соприкоснувшись с черной маслянистой грязью под ногами, вспыхнули огнем. Демоница заверещала, метнулась в сторону, а Максим, воспользовавшись этим, побежал к Алисе. Пламя золотым драконом разогнало могильный сумрак вокруг и упало защитным кольцом не позволив разъярённой демонице приблизиться.
Крапивина смотрела на него широко раскрытыми глазами, боясь даже шевельнуться. Недолго думая, он дрожащей рукой схватился за веревку-змею. Та зашипела неистово и стала рассыпаться горящими лоскутами. Завоняло горелым мясом... гнилым горелым мясом.
Рахманов подхватил Алису, не позволив ей упасть. Она вцепилась в него мертвой хваткой.
– Здесь твоя магия, - хрипло выпалила Крапивина, и закашлялась.
– В этом месте, - Алиса осмотрелась по сторонам, - и не только твоя. Кольцо-талисман черпает её.
Может кольцо что-то и делало, но Максим совершенно точно не имел к этому никакого отношения. Камень в оправе из черного давно стал красным с глубокими темными прожилками, и он пульсировал. Прислушавшись Рахманов понял, что фамильная реликвия отзывается на каждый удар его сердца.
– Чувствуешь?
– Алиса стиснула его локоть.
Макс неопределенно мотнул головой.
– Ты можешь вытащить нас отсюда?
– Мои силы тут не работают, - выдохнула она.
– Но ты же не маг и не человек, ты... ты... можешь взять силу отсюда - она по праву твоя, и использовать
– И как, по-твоему, можно победить демона?
Крапивина стушевалась, пожевала губу. Она всегда так делала, когда очень нервничала, а ещё хмурила лоб.
– Царь Соломон заключил демонов в медный кувшин, - и добавила, пожав плечами: - Есть такая легенда.
– И где нам взять кувшин?
– Подойдёт любой зачарованный предмет... Надеюсь.
Рахманов беспомощно осмотрелся. Откуда тут взяться чему-то? И осекся. Под стволом дерева, оказавшегося с ними в огненном круге, сидела, словно дожидаясь своего часа вездесущая кукла. Но в этот раз вместо затаенного страха и отвращения к оберегу Макс испытал невероятное облегчение.
– Как та кукла, например?
Алиса округлила глаза.
– Откуда она здесь?
– Долгая история, - он взял игрушку, так же прилежно, как до этого Мартин. Расправил задравшееся платье и спутанные локоны.
За линией огня бесновалось демонское отродье. Она сбросила чужую личину и превратилась в бесплотную тень, пытавшуюся прорваться через преграду.
– Что нужно делать?
Ответить Крапивина не успела. Огонь вспыхнул, взвился вверх и потух. От смрада горящего капища скрутило желудок, а желчь загорчила в горле. Сорвавшийся ветер заскрипел высохшими ветвями деревьев и протяжно завыл где-то в вышине.
Удар, пришедшийся в грудь, был настолько сильным, что Макс услышал, как хрустнуло ребро (или даже не одно), а затем игла боли прошила спину. Врезавшись в дерево, он сполз на землю и зажмурился, перед глазами мельтешили точки и красные круги. Кажется, кричала Алиса.
Мелькнула мысль, что оберег из куклы так себе защита. Он всё ещё сжимал её в руке и успел прижать к себе, когда тварь, теперь больше напоминавшая гигантскую черную кошку, сиганула к нему.
Время остановилось. Оно текло по жилам, секундами и минутами, очерчивая строгий лик циферблата, и требовалось действовать прежде, чем оно утонуло бы в здешнем болоте, погребая под собою последние клочки надежды на спасение.
Демоница так и замерла в прыжке, застыли и брызги черной грязи. Дышать стало совсем невыносимо, будто в воздух выпустили отравляющий газ. Оберег превратился в сгусток сияющего белого света, а из кольца, подобно щупальцам, хлынули огненно-красные нити. Они оплели сияющий шар. Бестия страшно заверещала. Это был жуткий ледяной гул, который скребет по костям, как лязг железа, только такое железо не выковать ни в одной кузне. Почти ослепленный и оглушенный этим зрелищем, Рахманов мало что мог различить.
– Максим!
Он отполз в сторону, столкнувшись с Алисой, обнял её и они едва успели отвернуться, прежде чем все вокруг затопил невероятно яркий свет. Словно взорвалась сверхновая и погибла, сгорев дотла.
Когда все стихло, Макс, превозмогая боль, поднялся и помог Алисе.
Обгоревшая кукла валялась неподалеку и выглядела она еще более жутко, чем до этого. Вместо стеклянных глаз зияли черные пустоты, а на месте затертого рта скалилась пасть полная острых мелких зубов. Грязь вокруг нее запузырилась, будто в кипящем котле.