В лабиринтах памяти. Часть 2

Leras

Разжимая ладонь, Ева видит маленький медальон в форме летящей птички. Он ей совершенно не знаком. Ровно также как и низкий мужской голос, который наполняет комнату, заставляя Еву вздрогнуть от неожиданности.

— Все в порядке, птичка?

Не сводящий с нее темно-карих глаз незнакомец по-настоящему красив. Мужественной красотой, встречающейся крайне редко, и Ева уверена, что точно не смогла бы забыть его, увидев прежде. Но память девушки не дает ей и намека на то, что она была знакома раньше с этим мужчиной,

от которого исходит спокойная сила, совсем не соответствующая панике, нарастающей в темных глазах. И Ева сама не понимает, как с ее губ срываются тихие слова, после которых лицо незнакомца буквально каменеет.

— Кто Вы?

Мужчина замирает ледяной статуей, и в его глазах девушка видит всплеск боли, который ему не удается скрыть, как отчаянно он не пытается. Только сейчас Ева замечает, что на незнакомце надет смокинг, в петлице которого крошечный белый цветок. Неожиданное понимание накрывает ее удушливой волной.

— Что… что происходит?

Ее голос дрожит, и мужчина мгновенно оказывается с ней рядом, так быстро, что Еве кажется будто у нее начались галлюцинации.

— Что ты помнишь, птичка?

— Я… — хрипло выговаривает девушка, — почему Вы меня так называете?

Незнакомец отвечает не сразу, мучительно подбирая слова.

— Я — твой жених, Ева, — наконец произносит он, и темные глаза впиваются в бледное девичье лицо, пытаясь найти хоть малейший намек на узнавание.

Безрезультатно.

— Я Вас не помню, — шепчет Ева, — совсем… А где Себастьян?

— Он вместе с гостями, — глухо отвечает мужчина.

— Гостями? — непонимающего сводит брови девушка.

— Сегодня наша свадьба.

Еве кажется, что она задыхается. Каждое слово незнакомца переворачивает весь ее мир, но она еще не знает, что ждет ее впереди.

— Все хорошо, птичка, — пытается успокоить ее мужчина, касаясь дрожащей ладони, отчего девушка неожиданно чувствует приятное тепло, расходящееся по руке, — тебе нельзя волноваться…

Незнакомец замолкает, щуря глаза.

— Об этом ты тоже, видимо не помнишь…

— О чем? — застывает Ева.

— Ты… — прочищает горло ее жених, — мы… мы ждем ребенка.

Черные глаза расширяются так сильно, что занимают, кажется, пол-лица.

— Но я… но я ведь никогда…

— Прошу, успокойся, моя птичка, — ласково шепчет мужчина, — мы со всем этим разберемся. Память вернется. Взгляни на меня.

Почти помимо воли Ева поднимает на него глаза, и их взгляды встречаются. Незнакомец смотрит на нее с нежностью, любовью, и девушке становиться его почти жаль, потому что она не ощущает даже намека на ответные чувства.

— Меня зовут Элайджа Майклсон. Я — твой жених. Мы любим друг друга. Просто поверь мне. Клянусь, я все исправлю, птичка. Прошу, вспомни меня.

Его последние слова звучат как-то особенно, многогранным эхом

отдаваясь в ее голове, и на миг Еве кажется, что сидящий с ней рядом мужчина заключает в себе весь смысл ее жизни. Но это чувство проходит также быстро, как и появляется, и девушка напряженно сводит брови. Элайджа повторяет ее жест, и в темных глазах отражается досада, смешанная с отчаяньем.

— Тебе кто-то внушил забыть меня, — говорит он совершенно непонятную ей фразу, обреченно прикрывая глаза.

— Я не понимаю, что… что это значит? — выдавливает из себя Ева, кусая губы.

— Я тебе все объясню, только не волнуйся, — мгновенно приходит в себя Майклсон, его ладони стискивают тонкие пальцы, и девушку знакомо обдает теплом, — мне нужно позвонить. Мы должны… отменить свадьбу.

— Простите, — бездонные глаза блестят от слез, потому что Ева помимо воли, непонятно как, чувствует терзающую мужчину боль.

— Ты ни в чем не виновата, птичка, — не сразу отзывается Элайджа, — и прошу, не говори мне «Вы».

— Мне жаль, — кусает губы она, — но как… как мы будем жить?

Мужчина щурит глаза, не сводя с Евы тяжелого взгляда. Некоторое время они молчат, и прежде чем девушка набирается сил для того, чтобы что-то сказать, в гостиной появляется блондинка, на лице которой отражается полное неверие.

— Это правда, Элайджа? — едва слышно выговаривает она, переводя взгляд на замершую Еву, — ты ничего не помнишь?

— Мы справимся с этим, — холодно отзывается мужчина, — прошу, разберись с… Сейчас не время для свадьбы.

Блондинка только кивает, прикусывая губу, и прежде чем уйти, слышит хриплый голос Элайджи.

— И, Ребекка… Позови Давину. Возможно, нам понадобится ее помощь.

Ева непонимающе смотрит на своего жениха, сводя брови, и как только за блондинкой закрывается дверь, она тянет края его расстегнутого смокинга, привлекая внимания мужчины.

— Кто такая Давина?

Элайджа переводит взгляд на взволнованную девушку, и тут же садится с ней рядом, очень осторожно касаясь тонких плеч. Ева замирает, чувствуя его нежные пальцы на коже, но это невесомое прикосновение, отчего-то не вызывает желания оттолкнуть незнакомца. Напротив, девушка чувствует теплую, успокаивающую волну, когда мужчина придвигается ближе.

— Я все расскажу тебе, моя птичка, — шепчет он, — просто доверься мне. Нам нельзя расставаться.

— Почему? — выдыхает Ева.

— Твоя беременность, — осторожно начинает Элайджа, — она… не совсем обычная.

Девушка испуганно распахивает глаза.

— С ребенком что-то…

— Не с ребенком, — прерывает ее мужчина, — со мной.

Ева замирает, не сводя с незнакомца непонимающего взгляда. Элайджа переводит дыхание и после долгого молчания очень тихо говорит:

— Дело в том, что я вампир.