В ледяном плену

Кротков Антон Павлович

– Чёрт, откуда он здесь нарисовался? Что ему надо?

– Он говорит, что премного благодарен нам за сброшенный груз, но не собирается торчать на земле дальше часа.

Вскоре выяснилось, что самолёт внизу, который аргентинцы приняли за разбившийся уругвайский «Фэрчайлд-Хиллер» на самом деле принадлежал чилийской горноспасательной службе. Он тоже участвовал в поисковой операции, но был вынужден совершить экстренную посадку из-за серьёзных проблем с единственным мотором. По счастью старенький биплан, помимо шасси был снабжён лыжами, которые позволили его пилотам без проблем посадить его на снежную поверхность. Чилийцы как раз заканчивали

ремонт и собирались взлетать, когда увидели выплывающие из-за облаков гигантские оранжевые парашюты с контейнерами. Они не сразу сообразили, за что им послана такая «манна небесная», а когда разобрались в чём дело, чуть не умерли со смеху.

Чилийцы тоже на этот раз исполняли свой профессиональный долг с особым рвением. Ведь не каждый день за твою обычную работу тебе обещают премию в миллион долларов. Не без злорадства они теперь представляли, как должно быть счастливы коллеги в уходящем на восток самолёте. «Не спеши связываться с ними, пускай работяги хотя бы десять минут в своей жизни побудут миллионерами» – велел своему радисту чилийский командир, когда тот торопливо стал искать частоту для связи со сбросившим груз самолётом.

Глава 9

День второй

Утром, когда Антонио Переза выбрался из самолётного фюзеляжа, его поразило, как сильно переменилось место, куда они попали. Если вчера он чувствовал себя жалкой песчинкой, затерянной в мрачных горах, то сегодня – при ярком свете солнца, на фоне лазурного неба и ослепительного блеска белоснежного снега – мир вокруг казался неестественно прекрасным, громадным и величественным. От открывающегося взгляду бескрайнего пространства аж захватывало дух.

– Не правда ли здесь присутствие бога ощущаешь как-то яснее?

При этих словах Антонио вздрогнул. Он и не заметил, что помимо него окружающими красотами любуется ещё кто-то. Карлитос Паэс удобно возлежал в установленном в снег самолётном кресле, пристроив свои вытянутые ноги на несколько положенных друг на друга чемоданов. Предводитель «крысиной стаи» время от времени прикладывался к бутылке рома и закусывал шоколадом. Рядом с его креслом уже валялась одна пустая бутылка. С таким комфортом расположиться мог только Паэс. Когда Антонио подошёл, Карлитос предложил капитану их команды:

– Глотни, кэп, и тебе легче будет смотреть на вещи философским взглядом. Ты только посмотри, посреди какого рая нам повезло гробануться!

Антонио взял предложенную бутылку, немного отпил из неё, но не вернул обратно Карлитосу.

– Где ты это взял?

– В предбаннике пилотской кабины. Там был целый ящик. Но во время «мягкой посадки» большинство бутылок разбилось. Хотя подозреваю, что несколько бутылочек пилоты уговорили ещё в полёте. Кстати, лично я теперь не удивляюсь, почему эти асы вместо аэродрома приземлились здесь. Я когда хорошо выпью – тоже порой вместо собственного гаража просыпаюсь где-нибудь за городом. Один раз даже спьяну запарковал машину на портовом пирсе.

Так что возможно техника не виновата в наших бедах, а всему виной, как говорят учёные мужи, пресловутый «человеческий фактор». А теперь, кэп, верни «пузырь» обратно, а то моё горло и разум требуют очередной порции.

– Обойдёшься! Всё имеющееся в наличие продовольствие мы соберём в один ящик, и я лично буду каждому выдавать его дневной паёк. Ведь неизвестно, когда прибудут спасатели. А до их появления нам надо ещё как-то продержаться.

– Нет проблем! Собирай в свой ящик,

что найдёшь, но эту выпивку верни мне. Я хочу её добить. В конце концов, я жертвую на общие нужды две целые винные бутылки из своих личных запасов. Кроме того, это ведь я вчера вечером придумал на ночь завалить вход в самолёт чемоданами и креслами. Если бы не моё предложение, то сейчас мы бы с тобою тут вообще не разговаривали.

– Никто и не оспаривает твоей гениальности и благородства, Карлитос. Правда, ночью я лично слышал, как ты проклинал ту женщину, что постоянно стонала от боли, и даже называл её глупой коровой и приказывал заткнуться.

– А зачем она своими глупыми бабскими воплями мешала всем заснуть?!

– Твоё счастье, Карлитос, что свои проклятия ты произносил не в полный голос и тебя не слышал Нандо. Это ведь была его мать. Несколько минут назад я проходил мимо и видел, что эта женщина умерла.

– Как умерла?! – ужаснулся Паэс. Маска наглой самоуверенности мгновенно слетала с его лица, уступив место выражению полнейшей растерянности. Не смотря на то, что Карлитос уже видел за последние сутки не одну человеческую смерть, он был поражён. Ведь в гибели этой женщины была и его личная вина.

Капитан регбийной команды Антонио Переза выглядел настоящим диктатором, когда рассказывал уцелевшим пассажирам о том, как теперь будет строиться их общая жизнь:

– В нашем распоряжении четыре бутылки вина, полбутылки рома, несколько плиток шоколада, три упаковки шоколадных орешков, две пачки крекеров. Думаю, что уже после полудня за нами прилетят вертолёты, но пока мы должны быть бережливы. Единственное, что мы можем не экономить, это курево. Кто-то из пассажиров набил свой чемодан сигаретными блоками. Так что можете курить, господа, пока у вас не высохнут мозги. Что же касается еды, то два раза в день каждый будет получать одну крышечку вина и кусочек шоколада.

Все были согласны со столь разумным решением. Только Карлитос чувствовал себя оскорблённым тем, что Антонио, распоряжаясь найденными не им припасами, строит из себя народного вождя и спасителя, чуть ли не библейского Моисея, прокормившего при помощи Бога израильский народ.

Не то чтобы сам Карлитос так уж нуждался в божественных почестях. Ему было бы вполне достаточно элементарной человеческой благодарности. Но вместо этого, по ходу своего выступления Антонио несколько раз бросал выразительные взгляды в сторону Карлитоса, как бы говоря: «Всем нам ещё повезло, что я вовремя отобрал еду у поганца, не будем называть его имени, который собирался один всё сожрать и выпить».

Для Карлитоса Паэса всё происходящее выглядело прямым оскорблением. В конце концов, не дослушав оратора, он демонстративно развернулся и пошёл к своему личному креслу, установленному в нескольких десятках метрах от самолёта. Вскоре Паэса догнал один из его верных друзей по «крысиной стае» – Эдуардо Чано. Приятель знал, что именно Карлитос нашёл львиную долю распределяемых Антонио продуктов.

– Ты только послушай его, старик, – на ходу покатываясь от смеха, Чано толкал в бок мрачного друга. – Оказывается, нам теперь нечего опасаться за свои жизни. Супермен Антонио Переза позаботиться о нас лучше, чем родные родители. Ты видел, с каким интересом смотрела на него эта американка? Ну эта красивая сучка, которая неизвестно как пробралась в наш самолёт? Сдаётся мне, что когда мы доберёмся до Сантьяго, она затащит Переза в свою постель.