В ловушке у монстра
Шрифт:
— Ну тогда в этом году за лучшую мужскую роль «Оскар» дали не тому человеку.
Яматову, видимо, показалось, что мы находимся друг к другу недостаточно близко, хотя я сидела на столе, а он стоял между моих разведенных ног. Мужчина, склонившись, оперся ладонями о столешницу и теперь наши лица сравнялись по уровню.
Неуютно.
— Глеб брал в руки твой крест?
— Нет.
— Обращал на него внимание?
— Нет.
— Был момент, когда ты отключилась и не знала…
— Зачем эти вопросы? — перебила я Дмитрия. — Ты же сам сказал, что специально всё подстроил,
— Если бы, но, к сожалению, это не так.
— Дмитрий Тагирович, определись уже, ты это или не ты, а то ромашку какую-то тут устроил, то так, то сяк, — язвительно произнесла я и чуток подалась назад, а то мы скоро с Яматовым лбами столкнёмся.
— Сказал же уже, что не я, — оглядываясь по сторонам, ответил Дмитрий. — Подзови ящерицу, посмотрим, что она за зверь и с чем её едят.
— Ага, сейчас, разбежалась. Чтобы ты её препарировал?
— Как хочешь, — безразлично бросил Яматов и, что-то шепча, поднял правую руку.
Позади, где-то за кухонными шкафами, сначала послышалось шуршание, а потом жалобный писк.
— Ты что делаешь?! — толкнув мужчину в грудь, крикнула я.
— Блестяшку достаю, — не без удовольствия сообщил Яматов. — Ты же отказалась её подозвать, теперь твоей животинке больно.
— Прекрати, я сейчас её сама вытащу.
Дмитрий опустил руку, но после, когда я ползала на карачках по кухонному полу, заглядывая во все щели в поисках Блестяшки, целую лекцию мне прочитал на тему «Яматов всегда прав». С умным видом говорил, что у нас с ним случается каждый раз одна и та же история. Он весь такой всезнающий и мудрый говорит мне, как правильно поступить, а я, недалёкая, всячески сопротивляюсь и отказываюсь. В итоге, когда жизнь расставляет всё по своим местам, он оказывается прав, а я сижу, как дурочка, в луже.
Яматову бы не мешало записаться на приём к психоаналитику, мозги от мании величия как следует полечить, а то самомнение зашкаливает до неприличных размеров. Нет, конечно, высокая самооценка – это хорошо, но всему же есть предел.
После того, как нашла перепуганную Блестяшку, передала её Яматову. Бедняжка тряслась и смотрела на меня так, словно я её предала. Но Дмитрий обещал, что не тронет её, по крайней мере, сегодня, а лишь изучит. Для этого он собирался отнести рептилию к себе в спальню, куда мне категорически запретил заходить.
— Дима, я уже говорила, но ещё раз повторю,— кинула я вдогонку поднимающемуся по лестнице мужчине, — если ты причинишь ящерке вред, я воткну тебе в спину нож, или ночью подушкой удавлю, или запру в растопленной бане, чтобы ты живьем сварился, или ...
— Мария, идею и главный смысл я понял ещё тогда, когда ты обещала мне вилкой выколоть глаз, — обернулся Яматов. — Успокойся.
Глава 27
Поначалу ждала Яматова с вердиктом для Блестяшки, сидя на диване и не спуская глаз с лестницы. Но когда в пятый раз поймала себя на том, что собираюсь грызть ногти, решила отвлечься на что-нибудь полезное. Так и время пролетит быстрее, и Дмитрия задобрю.
Но одно дело намеренья и совсем другое - возможности.
Готовка
Плюнув на домашние хлопоты, пошла изучать местность возле дома, тем более зов природы неумолимо напоминал, что не плохо бы навестить туалет.
Да-а, уличный туалет это ещё то счастье! Холодно, неудобно и жутко непривычно. Обследуя баню, тоже расстроилась. Мне, как любителю долгого горячего утреннего душа, туго придётся. Помещение бани достаточно большое и чтобы его натопить хотя бы до плюсовой температуры, надо потратить не один час на растопку.
Раздражённая и издёрганная вернулась в дом. Мало того, что на горизонте маячит костёр, так и последние деньки приходится доживать без комфорта. Мобильной связи нет, интернета нет, телевизора нет, удобства холодные и на улице, живу с деспотом и тираном, а ещё звенящая в ушах тишина нагнетает обстановку. Никогда бы не подумала, что стану скучать по звукам города, а сейчас мне так не хватает сигналов автомобилей, рычания их моторов, постоянного шума от техники и гула от голосов других людей.
Если Яматов, когда спустится, скажет, что Блестяшку придётся уничтожить, накинусь на него и загрызу.
Услышав, как дверь наверху открылась, я напряглась. Так ждала Яматова, а теперь боюсь, что же он скажет. Мужчина, как специально накаляя обстановку, еле плёлся по лестнице, потом без слов отдал мне виляющую хвостиком Блестяшку и без слов прошёл на кухню, где выпил стакан воды и уставился в окно, словно там происходило что-то сверхинтересное.
— Ну что? — не выдержала я.
Ответный тяжёлый вздох со стороны мужчины ничего хорошего не предвещал.
— Что, всё так плохо, да? — целуя макушку ящерки, всхлипнула я.
— Маша, мне нечего тебе сказать, — обернулся Яматов. — Что она такое, я понятия не имею, вроде бы чужого вмешательства не уловил, но и моё куда-то пропало. Я ею больше не управляю, она теперь сама по себе. Как так вышло – теряюсь в догадках.
— И что ты решил?
Молчание.
— Ответь!
— Я бы без раздумий её уничтожил, — прорычал Яматов. — Но у тебя уже глаза на мокром месте, чувствую, потом я с тобой с греха пропаду. Между двух зол выбирают меньшее. Пусть пока живёт.
Кинулась к Дмитрию, крепко обняла его и расцеловала в обе щеки, но лишь в воображении, а в реальной жизни я улыбнулась Яматову и вежливо поблагодарила словами.
— Спасибо.
Мужчина кивнул, а потом заявил:
— А теперь, Мария, займёмся тобой, начнём с осмотра, и я попробую прочитать твою ауру.
— Хорошо, — охотно согласилась я, — мы тоже пойдём к тебе в спальню, и что от меня требуется?
— Да нет, мы останемся здесь. А требуется сущий пустяк. Разденься. Полностью.