В ловушке
Шрифт:
– Вижу по вашему лицу, что лучше без молока, – ответила она. – Знаете, вам непременно нужно побывать в Кунстхалле, на выставке Хаммершой. Он всегда рисовал свою жену, но почти всегда со спины, причем очень любопытно. Жену и квартиру. Все двери, двери… Как одержимый.
– Не уверен, что мне это интересно, – ответил Йон и протянул ей кружку кофе. Потом понизил голос. – Разве что у той женщины такая же красивая спина, как у тебя.
Она взглянула на него над краем кружки, прямо ему в глаза.
– В отличие от меня, она всегда одета. Тебе все-таки нужно побывать на этой выставке, картины любопытные.
Он вылил содержимое своей кружки в раковину – без молока кофе был невкусный.
– Разве что
– Я хочу сводить туда слушателей моего факультатива, – ответила она и пристроилась с кружкой в руке на подоконнике, положила ногу на ногу и покачала красным сапожком.
Некоторое время Йон молча созерцал ее красивые ноги. Да, она права, идти вдвоем в Кунстхалле сейчас неразумно. Но ведь так хотелось бросить ей вызов! Еще никогда ему не приходилось бегать за какой-нибудь женщиной; как правило, они сами вешались на него, ему оставалось лишь выбирать. С Юлией все по-другому, его не покидает ощущение, что он все время отстает от нее на шаг. И он прекрасно сознавал, что сейчас лучше не задавать этого вопроса, но не смог удержаться:
– Когда ты там была?
– Вчера.
– Надо было взять меня с собой. Мы бы как-нибудь замаскировались.
Она улыбнулась:
– Я думала, ты встречаешься с маклером.
– Ради тебя я мог бы все отложить.
Она рассмеялась своей четырехтональной руладой.
– Лучше не надо. Ну, и как? Что он сказал про твой дом?
– Не видит проблемы в том, чтобы сдать его за приличные деньги. В воскресенье он привезет первого клиента.
– Уже? Так скоро? – Она посмотрела куда-то мимо него, подняла руку и кивнула.
– Чем скорей, тем лучше. – Йон проследил за ее взглядом, перед открытой дверью стояли Янина Петерсен и Бильге Узун с папками для рисования. – Я хочу съехать не позднее первого июня, а до этого надо сделать там полный ремонт. Чем ты занимаешься сегодня вечером? Мы увидимся?
Она соскользнула с подоконника и поставила кружку в раковину.
– Увы, абсолютно нет времени. Но если ты все-таки соберешься в Кунстхалле, выставка открыта до девяти часов. Пока. – Она направилась к дожидавшимся ее девочкам.
Йон смотрел ей вслед, пока не заметил, что за ним наблюдает Вильде, – тот сидел за столом и чистил банан. Йон тут же сравнил его с обезьяной и представил себе, как его коллега бьет себя кулаками в грудь, бегает на кривых лапах и с развевающейся бородой по джунглям. Картина получилась настолько нелепая, что он невольно рассмеялся. Вильде беззлобно ухмыльнулся в ответ.
21
После уроков Йон поехал из «Буша» прямиком в Эппендорф. К его облегчению, черный «бенц» был припаркован прямо возле дома на улице Вольдсенвег. Вот и замечательно. А то он опасался, что Роберт еще в пятницу отдал машину в ремонт; там сразу обратят внимание, что он не забирает ее в срок. Интересно, не записывался ли он туда по телефону?
Йон осмотрел автомобиль со всех сторон и не обнаружил ничего мало-мальски необычного. Сиденья чистые, на них ничего не валяется, кроме черного зонтика; на приборной доске ни пылинки. Ухоженная машина, причем заметно, что ухаживают за ней профессионально, в мастерской. Под крышкой багажного отделения, возможно, лежат клюшки для гольфа.
Pro forma [19] он позвонил Роберту, потом пожилым супругам со второго этажа, хотя и видел, что там спущены жалюзи. Предпринял две безуспешных попытки с другими квартирами. Наконец ему открыла сорокалетняя дама с цокольного этажа; из ее квартиры вырвалось назойливо-душистое облако. Голова дамы была обмотана розовым махровым полотенцем.
19
Для
– Фрау Кольберг? – И он произнес заготовленную речь.
Женщина была явно раздосадована его появлением.
– Не имею ни малейшего представления, где он находится, – заявила она, – мы с ним почти не контактируем.
Йон вспомнил, что у Роберта когда-то возник скандал с Кольбергами – на их террасу капала вода, когда его друг поливал на своем балконе ящичек с кулинарными травами.
– Во всяком случае, едва ли он куда-то уехал, – сказал он, – раз его автомобиль стоит тут перед дверью.
– Но он ведь мог уехать на поезде. Или улететь на самолете.
– Да, верно, вы правы. – Несмотря на ее раздраженный тон, Йон говорил предельно вежливо; фрау Кольберг должна сохранить о нем благоприятные воспоминания, на случай, если ее будут расспрашивать о нем. – Он мог улететь на несколько дней на юг, погреться на солнышке. Времени у него достаточно.
– Времени и денег, – сухо уточнила она и захлопнула дверь.
После обеда он намеревался заехать в клинику к Ковальски – чем скорей он разделается с этим докучливым делом, тем лучше. В книжной лавке на Эппендорфер-Баум он купил новую книгу Манкелля. Возле кассы ему попалась на глаза книга о китайских иероглифах, и он вспомнил про красно-черную татуировку Юлии. Полистал книгу и уже через несколько страниц наткнулся на иероглиф, левая сторона которого напоминала лестницу. «Тоска», – гласила подпись. Что сказала тогда Юлия? «Долгая, счастливая жизнь?» До конца своих дней он будет помнить ту ситуацию, в мельчайших подробностях. На софе в его кабинете полусонная Юлия, обнаженная, в его объятиях. Они оба усталые и счастливые. Она подсознательно выбрала объяснение, выражавшее ее желание, чтобы все оставалось таким, как в тот момент. Эта мысль согрела его. Еще одно свидетельство того, что они созданы друг для друга. Similis simili gaudet [20] .
20
Подобный радуется подобному (лат.).
По дороге к Оксенцолль он обдумывал свои дальнейшие шаги в отношении Роберта. Как он должен себя вести, какая реакция покажется окружающим наиболее естественной? Нужно ли звонить и дальше, отыскивать немногочисленных знакомых Роберта, про которых он упоминал? Например, Бритту, его экс-любовницу? И в какой момент следует пойти в полицию и заявить о его исчезновении? Если он явится туда слишком рано, это покажется не менее подозрительным, чем долгое промедление. Лучше всего подождать еще пару дней, а тем временем не пренебрегать созданием алиби с помощью звонков.
Коллегу он в палате не застал. Когда Йон спросил о нем санитара, тот сообщил, что больной мог уйти в кафетерий или, при этом молодой человек даже не поморщился, в курилку.
– В курилку? Но ведь у него три дня назад был инфаркт!
– Некоторые больные не могут обходиться без курения.
– Как мне туда пройти?
Парень сжал кулак и направил вниз большой палец.
– Спуститесь в подвал.
В лифте три женщины рассуждали о дроблении камней желчного пузыря. Йон переборол искушение выйти на цокольном этаже и поехать домой. Если Ковальски настолько оклемался, что уже бегает и даже курит, значит, его скоро выпишут и навещать его в клинике излишне. Однако Йон уже купил Манкелля, а сам никогда не станет его читать, криминальные романы его не интересуют. Ковальски, наоборот, глотал роман за романом. По сведениям Йона, кроме них, он вообще больше ничего не читал. Так что сейчас Йон отдаст книжку, скажет пару обязательных фраз и тут же распрощается.