В львиной шкуре (продолжение - 2)
Шрифт:
— Ох, ты! Красота-то какая! — заулыбался капитан. — Что ж, благодарю тебя, Кондрат Петрович. Шапка мне будет в самый раз, тем более зима на носу… Только не могу я принять такой подарок, не отдарившись. А поэтому прими от меня…
С этими словами Кудрявцев отцепил от своего ремня ножны индийской чеканки, в которых находился булатный кинжал с волнообразным клинком и рукоятью из зелёного нефрита. Сотник, не ожидавший такого подарка, даже растерялся вначале.
— Ну, дон капитан, это поистине княжеский подарок…
— Так и твой от чистого сердца, — улыбнулся Кудрявцев. —
Глядя вслед уходящему капитану, сотник отвесил племяннику здоровой рукой подзатыльник.
— За что, дядька? — насупился тот, потирая ушибленную макушку.
— Это за то, чтобы знал, дурачина, с кем спорить!
Капитан между тем шагал по лагерю мимо аккуратно установленных палаток и улыбался. Шапка ему действительно очень понравилась, но ещё приятнее было видеть обожание в глазах сотника, не ожидавшего получить кинжал, на который он неоднократно заглядывался, когда ему доводилось встречаться с Кудрявцевым по каким-либо делам… Увидев стоящего возле одной из палаток Захара, капитан ему загадочно подмигнул и негромко сказал:
— Ну, что боец, победа? А ты сомневался…
Глава 16. Суровая проза жизни
В кабинет к императору ЮАР зашёл министр безопасности, сел в кресло и с довольной улыбкой сказал:
— Хана Ахмата больше нет.
— Что, пришли новости из Москвы? — спросил Павел Андреевич.
— Да, секретным кодом всё передали.
— Каким таким секретным? — удивился император.
— Павел Андреевич, сообщения наших людей могут перехватывать наши же люди. Скажи, зачем кому-то в Индии знать, что произошло на Руси?
— Совершено незачем, — согласился тот.
— Вот и я про то же. Каждый должен знать ровно столько, сколько должен.
— Точно! — снова поддержал император. — Кстати, как раз по этому поводу хотел спросить, как наши женщины отреагировали на моё последнее заявление о пропускном режиме?
— Нормально отреагировали. Они-то вначале испугались, думая, что раскрыты их амурные дела…
— Амурные дела?! — изумился Павел Андреевич.
— Ну, да, — усмехнулся Бурков.
— Вот же неймётся, — неодобрительно покачал головой император.
— Лишь бы это делу не мешало, — снисходительно улыбнулся Артём Николаевич.
— Ты уж за этим проследи… Только аккуратно.
— Конечно, прослежу. Пусть и дальше думают, что самые умные.
— Пусть… А в остальном, значит, отреагировали нормально?
— Да. Теперь каждая может задирать нос, потому что имеет личные секреты от других. А Ольга Яковлевна так вообще в восторге. Считай, для её министерства будут строить целый комбинат.
— А куда деваться, Артём Николаевич? — развёл руками Черныш. — Я много думал по этому поводу, и пришёл к выводу, что развитие лёгкой промышленности намного важнее железной дороги…
— Это пока важнее. Только не забывай, что строительство металлургического завода и прокладка хотя бы этих тридцати километров железной дороги даст такой толчок к индустриализации, о котором мало кто может мечтать.
— Согласен, важно и то и другое. Только сколько на это денег уйдёт? — вздохнул
— Та-ак, — задумался Бурков и начал загибать пальцы, — резиновый завод, цементный завод, металлургический завод, текстильный комбинат, фармацевтический завод… Пять. Ну, а чё, за пять лет — пять предприятий… Думаю, осилим.
— А дорогу проложим?
— По крайней мере, начнём прокладывать…
— Ладно, поживём, увидим. А что там по Москве? И вообще, какие есть новости?
— Как я тебе сказал вначале, хана Ахмата больше нет. И это заслуга наших людей. Мы не стали ждать повторения истории, тем более она как раз могла и не повториться.
— Согласен.
— С братьями Великого князя тоже вовремя подсуетились…
— Да, помню, ты мне месяц назад докладывал. А что по поводу женитьбы его младшего брата?
— Намечается сразу две свадьбы, — загадочно улыбнулся Бурков.
— А вторая с кем?
— С Василием — родным братом твоей жены. Запал парень на нашу девчонку…
— Это хорошо! — тоже улыбнулся Черныш. — А когда намечаются свадьбы?
— Зимой. Так что, думаю, следующим летом можно ждать молодожёнов у нас…
— Дай-то Бог, дай-то Бог…
— И ещё одна новость, правда, несколько неожиданная.
— Какая?
— В Литве русские князья подняли восстание и убили Казимира. Теперь там Великим князем сидит Михаил Олелькович… Только тяжело ему придётся в кольце врагов…
— Ничего, Московский родственник поможет.
— Обязательно поможет, особенно за кой-какие земельные уступки, — иронично усмехнулся Бурков. — Кстати, он подбивал клинья к нашему капитану. Ненавязчиво поинтересовался его желаниями. Кудрявцев естественно прикинулся дурачком.
— Я бы тоже прикинулся, — понимающе кивнул император. — Если он останется служить у Великого князя, то весь его полк скатится до уровня поместного войска. Нормальный порох там делать не умеют, о боеприпасах к пушкам вообще молчу. Огнемёты тоже можно выкидывать — заправлять станет нечем… Даже мы, имея кучу учебников, самые современные станки и опыт поколений, сколько лет с этим мучились?! И продолжаем, кстати, мучиться! А уж они…
— А они, — подхватил Бурков, — смогут лишь сидеть гарнизоном в какой-нибудь крепости, не больше. Тем более конному бою вообще никто не обучен. Пехота…
— Согласен.
— Да! — вспомнил Бурков. — Как раз по этому поводу хотел с тобой поговорить…
— Слушаю.
— Я насчёт освобождения Мореи… Без конницы там никак. Тут и высылка дозоров, и быстрое реагирование на угрозу, и охрана обозов, и участие в мелких стычках.
— У тебя есть какой-то план? — спросил император.
— Да. Я тут проконсультировался с разными людьми и в конечном итоге пришёл к выводу, что армия должна быть примерно такая… Семь тысяч копейщиков, тысяча стрелков с дробовиками, две тысячи кавалеристов на манер улан, пятьдесят человек огнемётчиков, пятьсот артиллеристов с разным типом орудий и ещё пара тысяч разного обслуживающего персонала. Короче, всех вместе должно быть примерно пятнадцать тысяч.