В мире актеров
Шрифт:
Одни играют – и, по всей вероятности, режиссер это так и замышлял – как бы воспоминание о том, как когда-то играли в водевиле и еще с некоторой дозой современной иронии. В "реальном мире", пожалуй, лишь четверо: прежде всего Я.Трофимов (Лев Гурыч)
– Он-то уж во все верит – это точно, потом М.Козаков, играющий несколько одряхлевшее знатное лицо с одной засохшей извилиной, но с шалостями, еще Г.Федотова и, как уже упоминалось А.Миронов. И, то ли Константин Сергеевич был прав, то ли все еще дорога нам простая и трогательная история, но это "воспоминание о том, как играли" порой лишает спектакль внутреннего
И еще куплеты. Они, как бы это сказать... слишком прямолинейны и уверенно профессиональны. Их авторов Константинова и Рацера раз в два года упрекают в печати, что они слишком много пишут и что создается такое впечатление, что каждое второе с музыкой обязательно на их текст.
Нет, нет – ваша песня не спета,
Вы – дети родной стороны,
Но только не надо куплетов
Для всех водевилей страны.
И нас потянуло на куплеты. Очевидно, писать легко – воздерживаться трудно!
* * *
Черты нового зрелища, о котором шла речь в нашем теоретическом вступлении демонстрирует "Свадьба Кречинского". Режиссер В.Воробьев владеет языком современного мюзикла. Он для него – естественная речь. Пригоршни массовых сцен, осознанно, "в образе", действующего кордебалета создают ритм, настроение, обеспечивают представлению непрерывную пульсацию, кантиленность (мюзикл в отличие от оперетты не терпит пауз, не терпит "номеров"). Лакеи, слуги, горожане, игроки. Цвет их костюмов соответствует музыке, аккомпанирует движению главного сюжета, составляет его канву, а не дежурный "фон". Танец разнообразен. Особенно хорош ростовщик – зловещее напоминание о близком возмездии герою.
Впервые, пожалуй, столь наглядно показано сколь подходит наш Ленинград, с его петербургскими кварталами, проспектами, решетками, соборами для уличных карнавальных сцен, для танца с партнером-городом, что столь характерно для кинематографического мюзикла.
Мы видели как "танцуют" архитектурные ансамбли Вены, Парижа, Лондона, Нью-Йорка ("Вест-сайдская история", "Оливер"!) Теперь в этой "роли" выступил Ленинград. Эти сцены напомнили гравюры и акварели начала прошлого века, знаменитую этнографическую "Панораму" "Невского проспекта", что хранится а музее А.С.Пушкина.
Операторская изобразительная культура фильма высока.
Мы не случайно начали с массы – здесь сегодня проверяется речь музыкального фильма. Но что герой?
Серьезный риск перевести на мюзикл самую популярную часть трагикомической трилогии Сухово-Кобылина. Не все согласятся с переводом, как не все согласились и с постановкой тем же режиссером "Свадьбы Кречинского" в Ленинградском театре музыкальной комедии, имевшей шумный успех в течение нескольких сезонов. (Надо отдать должное В.Воробьеву: он не просто
Нам кажется риск оправданным. Жгучий, пьянящий драматизм пьесы сохранен, ему сообщены даже роковые мотивы. Герой выглядит неожиданным. Более молод нежели на драматических сценах, более страстен, если можно так сказать – более игрок! Тень Германа из "Пиковой дамы" витает над этим характером. Актер (В.Костецкий) Обладает отменной пластикой, его азартные драматические вокальные взрывы подхлестывают действие, его кошмарные видения заражают. Роль проведена... на одном дыхании. Здесь, пожалуй, этого не требуется – герой из русских, неудавшихся бар. Спорно все, можно полемизировать по каждому решению, но неотразимо тянет к следующему кадру!
Из других персонажей раньше всего назовем Лидочку в исполнении Л.Пажитновой. Вот уж не нечто "трогательное в белом платье". (Хотя платье и в самом деле белое!). От провинциальной барышни, привезенной на ярмарку невест до незаурядной личности в последней "роковой" сцене – актриса сумела показать сей путь и верно и наглядно.
Еще ростовщик... Пусть несколько традиционен, пусть филин с нависшими бровями, пусть порой напоминает шарж на классического Гобсека – Л.М.Леонидова, знаменитого мхатовского актера – все так. Но каков внутренний напор, какова жажда роли! Это прекрасное качество – жажда роли, не столь уж часто мы наблюдаем ее в наш расчетливый век.
* * *
А посредине меж "Львом Гурычем..." и "Свадьбой..." – "Соломенная шляпка". Она во всем посредине. И в том, что взят классический водевиль. И в том, что режиссеру хотелось превратить его в грандиозный мюзикл.
С одной стороны в первых же кадрах герой тоже едет на лошади и тоже поет куплеты. С другой – некие празднества на полянке и меланхолическая пара бродячих актеров (впрочем, точно их профессии установить не удалось, так же как и функции в фильме) – явная претензия на философию, на этакий модно-грустный взгляд на жизнь, на превратности судеб...
"Соломенная шляпка" – букет актеров. Вот уж где собраны, кажется, все – никто не забыт! Владислав Стржельчик, Зиновий Герд; Михаил Козаков, Игорь Кваша, Владимир Тотосов и, конечно, Андрей Миронов (без Миронова сегодня невозможно!). Но уступим место дамам: Алиса Фрейндлих, Екатерина Васильева, Людмила Гурченко. Заметим, кстати, что телевидение отбирает и воспитывает труппу своего теле-кино-мюзикла. В недавно показанной "Ночи ошибок" сверкнули... Марина Неелова и Олег Даль, а в "Театре Клары Газуль" – Людмила Максакова.
"Соломенная шляпка" букет сцен. Прекрасно поет прекрасные куплеты Андрей Миронов (автор песен здесь Булат Окуджава, автор музыки Исаак Шварц). У героя Миронова одна задача: задержать свой свадебный кортеж. Чудеса изобретательности. Можно сказать, действие в этом фильме движется, когда герой Миронова его останавливает. Маленький шедевр – эпизод Михаила Козакова, играющего этакое грассирующее, аристократическое, безысходно глупое. Свою маленькую оперетту мастерски и ажурно разыгрывает в шляпной лавке Людмила Гурченко. Се ля ви – такова жизнь, словно вычеканено на скорбном челе Зиновия Гердта, с одной стороны мэра, а с другой