В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.

Усова Галина Сергеевна

Главное — не допускать бури противоборствующих времен, предотвратить ураган разрыва времени, и я постепенно вытяну Жанну из болота небытия, куда ей уготовано рухнуть!

Энергетик Антон Чиршке первый подал сигнал, что времени осталось слишком мало. Этот человек, Повелитель Демонов Максвелла, наделен воистину демоническим ощущением необычайного. Жанна изготавливает для него сепарационные пластинки, Антон встречается с ней ежедневно. Частые встречи не способствуют остроте восприятия медленно накапливающихся изменений. А Повелитель Демонов обнаружил их раньше Чарли,

даже раньше меня, с таким беспокойством ожидавшего их появления. Он с радостью сказал Чарли, а потом повторил и при мне: «Жанна оправляется от потрясения, выглядит уже сносно. За ее здоровье можно не опасаться».

Антон и не подозревал, какой зловещий смысл таится в его утешительном, как он думал, наблюдении. Вскоре уже и я сам увидел, что Жанна оправилась от физического недомогания. Душа ее еще скорбела, а тело возрождалось к жизни — к прошлой жизни, не к будущей!

Я смотрел на ее старые фотографии и молчаливо ужасался: она становилась похожей на ту девушку, которая три года назад появилась на Урании!

— Догадываюсь, что этот возраст, становление девчонки девушкой, и есть та роковая точка, где движение назад должно стремительно убыстриться, — сказал Рой.

— Пожалуй, так, — согласился я. — Точку убыстрения, всего вероятней, надо искать в пределах переходного возраста. Наш слабый диполь гарантировал в три-четыре месяца поворот на прямой ход времени. Катастрофическое падение в прошлое могло начаться в ближайшие дни. Времени у меня не было.

— Догадываюсь, что дальше, — сказал Рой. — Осталось одно: усилить вашу душевную связь с Жанной. Но это могла сделать только любовь. Неужели вы думали, что она сможет вдруг так сильно, так безмерно сильно полюбить вас?

— Вы угадали, Рой. Только огромное усиление нашего психополя еще давало надежду. Но на любовь я не рассчитывал. Я не мог заставить Жанну вдруг полюбить меня, да еще с такой силой. Я использовал другую могучую душевную силу, Я прибег к ненависти.

… — К ненависти? — воскликнул Рой.

Если поначалу он демонстрировал невозмутимость, лениво покачивал ногой, то по мере развертывания моего рассказа он волновался вместе со мной, пытался предугадать дальнейшее. Но того, что я сказал о второй могучей силе, он не ожидал.

— К ненависти, — повторил я. — Рой, противоположности сходятся, разве мы этого не учили? Ненависть тоже форма душевной связи. Сила ненависти так же огромна, как сила любви. И так же жжет душу, так же мобилизует все потенции организма, как и любовь. С обратным знаком, конечно. Но знак в данном случае не имеет значения. Мне важна была связь наших душ, а острая ненависть эту связь давала. Я возбудил у Жанны такую ненависть к себе.

— Понимаю! Вы в свое время скрыли от Жанны, как погиб Павел. Вы сказали, что вам еще не все ясно в его смерти. Она не могла не уловить вашей уклончивости, подозревала, что причины хуже, чем вы туманно намекаете. И сейчас вы признались, что причина гибели Павла в каких-то ваших действиях. Она поверила и возненавидела вас, верно?

— Все верно.

— Что было дальше?

— Дальше был расчет крепости диполя, один

конец которого — ненависть, а другой — любовь. Диполь оказался достаточно прочным, чтобы в течение примерно пяти дней, форсируя аппаратуру, вырвать Жанну из падения в прошлое.

— И этих пяти дней я не дал, запретив все работы в институте?

— Да, Рой.

— Но исповедь не закончена, не правда ли?

— Не закончена, Рой.

— И конец ее в том, что вы надумали обеспечить спасение Жанны собственной гибелью? Что вы повторите самопожертвование Павла, только подрассчитали надежней? Он-де был гениален, но в панике не все учел.

А вы, когда ворвались в лабораторию, в панике же не сумели остановить процесс в точке равновесия. Зато сейчас ошибки не сделаете.

— Все точно, Рой.

— И надеетесь, что я разрешу самоубийство ради спасения Жанны?

— Да, Рой.

— Какие у вас основания на это надеяться?

— Рой, это же просто! Если не погибну я, погибнет Жанна. Одна смерть неизбежна. Но моя смерть гораздо моральней..

— Моральней?

— Да, Рой. Я должен понести кару за неразрешенные эксперименты. Сочтите мою смерть формой самонаказания, продиктованного собственной совестью. Неужели вы думаете, что я смогу жить, отягченный двумя смертями по моей вине? Не преувеличивайте моей научной любознательности. Через два трупа она не перешагнет.

Рой заметался по комнате. От его невозмутимости не осталось и следа. Он негодовал. Он был в неистовстве.

Даже у вспыльчивого Антона Чиршке, Повелителя Демонов, я не знал такого приступа гнева. Рой кричал, что наложил запрет на работы в институте, ибо догадывался, что в нем идут какие-то тайные исследования, ставшие причиной катастрофы. И был уверен, что веду их я, именно я, а не другой, — я всем видом показывал, что таю секрет. И что он, Рой Васильев, абсолютно не сомневался, что рано или поздно я приду с повинной.

Даже тематику тайных исследований он смутно подозревал, во всяком случае очень уж большой неожиданности в моих объяснениях не нашел. Но что я сделаю его участником неразрешенного поиска, он и помыслить не мог. Поставить его перед дилеммой самому решать — кому жить, кому умереть! Ведь это что! Я исповедовался и теперь ожидаю отпущения грехов, так? А ответственность за новую неизбежную трагедию возлагаю на него, да? И это он должен вытерпеть?

— Не предваряю ваших решений, Рой, — сказал я, когда он выкричался. — Но хотел бы знать: что вы решили?

— Ничего не решил! — сердито ответил он. — Даже представления не имею, какое возможно решение.

— Но что-то вы предпримете и какое-то мнение составили?

Он с усилием взял себя в руки.

— Предприму я вот что. Передам Чарлзу Гриценко наш разговор. Пусть и ваш директор знает, какие исследования совершались втайне от него. Будем вместе искать выход. А мнение мое таково: права на тайный научный поиск у вас нет, но право на помощь вы имеете.

9

— Права на поиск у тебя нет, право на помощь ты имеешь, — точно этими же словами описал ситуацию Чарли.