В мире фантастики и приключений. Выпуск 1
Шрифт:
– Ухожу минут через пять, - ответил Осипов, посмотрев на часы.
– И вы вот что учтите, товарищ Филин: Мухтаров умер, - исходите теперь только из того, что уже известно.
Домой полковник Осипов пошел пешком. В голове было много неясных мыслей, смутных догадок. Приходили на память стихи Эдгара По о шорохах в портьерах, о черных птицах, оправляющих траур своего оперения… Что значит все это? Какой смысл таился в наборе таинственных слов? А ведь от этого зависела, быть может, судьба многих людей, безопасность каких-то районов страны, государственные или военные тайны…
КЛЮЧИ
Хотя Осипов почти не спал всю ночь, на работу он явился как обычно - к девяти часам утра. Полковник слишком хорошо знал себя, чтобы надеяться спокойно провести теперь хотя бы одну ночь. Пока тайна Мухтарова не окажется разгаданной, он не успокоится и мозг его без устали будет работать. Но уж потом, когда трудную задачу удастся разрешить, он проспит, наверное, все двадцать четыре часа. С ним уже случалось такое.
Едва Осипов прошел в свой кабинет, как к нему постучался кто-то негромко, но энергично.
“Филин, наверно…” - подумал полковник, знавший его манеру стучать таким образом.
В кабинет действительно вошел торопливой походкой подполковник Филин.
“Позавидуешь человеку, - снова подумал полковник о Филине.
– Тоже не спал, наверно, всю ночь, а ведь не скажешь… Да он и не напрасно, видимо, бодрствовал”.
– Разгадали?
– оживленно спросил Осипов, почти не сомневаясь, что это именно так. Об успехе говорили стремительная походка подполковника, выражение лица его и радостный блеск серых глаз.
– Так точно, Афанасий Максимович!
– весело проговорил Филин и положил на стол Осипову массивный однотомник произведений великого Иоганна-Вольфганга Гете.
Осипов, полагавший, что разгадать тайну шифра помог сборник американских поэтов, найденный в чемодане Мухтарова, удивленно поднял глаза на Филина. Подполковник помедлил немного, будто наслаждаясь недоумением Осипова, затем с загадочной улыбкой раскрыл семьдесят вторую страницу однотомника и показал пальцем на стихотворение “Пляска мертвецов”:
– Вот ведь откуда новая строфа мухтаровского бреда, товарищ полковник! Догадка эта родилась в результате специальной консультации у опытного литературоведа. А все стихотворение Гете в целом оказалось кодом к шифру… Обратили вы внимание, что цифры шифра разбиты на группы и расположены строками? Это показалось мне не случайным и натолкнуло на мысль, что для кодировки текста могли быть использованы стихи. И я не ошибся. Получается следующая система: каждая новая строка начинается трехзначной цифрой с нолем впереди. Ноль тут означает начало новой строки шифра. Следующая цифра после ноля - порядковый номер строки стихотворения. Третья цифра ключевой группы - строка в строфе, а все последующие цифры - номера букв в строках.
Возьмем теперь для примера первую строку перехваченной нами шифровки: “066 14 15 2 5 16 18 19 21 13 18 21…” Давайте расшифруем ее. 066 означает начало строки шифра, шестую строфу и шестую строку в ней. В “Пляске мертвецов” строка эта звучит так: “Все выше и выше вползает мертвец”… Четырнадцатой буквой будет здесь “п”, пятнадцатой - “о”, второй “с”, пятой - “ы”, шестнадцатой - “л”, восемнадцатой - “а”,
Подполковник Филин был очень доволен своей сообразительностью и не сомневался, что на этот раз скупой на похвалы полковник Осипов непременно его похвалит. Но Афанасий Максимович прежде сам прочел с помощью гетевской “Пляски мертвецов” всю шифрограмму, адресованную, как предполагалось, “Призраку”. Ушло на это довольно много времени. Филин, впрочем, знал скрупулезный характер Осипова и запасся терпением. Когда же наконец полковник самостоятельно раскодировал шифрограмму, он встал из-за стола и крепко, с чувством, пожал чуть-чуть вспотевшую от волнения руку Филину.
– Ну, спасибо, Борис Иванович. Спасибо!
– с теплыми интонациями в голосе проговорил он и, помолчав немного, спросил: - Ну, а американские поэты тут при чем же?
– А вот это - совершенно непонятно!
– развел руками Филин.
– Однако они определенно имеют какое-то отношение ко всему этому делу, - убежденно заявил полковник и отпустил Филина.
Генерал Саблин, начальник Осипова, был занят все утро каким-то неотложным делом, а полковнику никогда еще не терпелось так, как сегодня, доложить ему результаты проделанной работы. Разгадано ведь было многое, оставалось только сообразить, какое же отношение имеет томик стихов американских поэтов к поручению Мухтарова. Но это казалось теперь делом не таким уж трудным.
“Ловко, однако, придумали шпионы вести переговоры с помощью стихов, - размышлял Осипов, прохаживаясь по своему кабинету.
– Для этого нужно было лишь хорошо запомнить какое-нибудь стихотворение и условиться со своими корреспондентами пользоваться только его текстом. Для такого шифра не нужно ни кодовых таблиц, ни книг, ни журналов, ни газет, к чему обычно прибегают тайные агенты при шифровке. Нужно только крепко держать в уме это стихотворение, и уж можно не сомневаться, что никто из непосвященных никогда не прочтет ни одной строки, зашифрованной с его помощью…”
Но при чем же тут все-таки этот томик стихов? Он, видимо, не имеет отношения к уже прочитанной шифрограмме, но, может быть, им намеревались пользоваться в будущем или предназначали для каких-нибудь особых передач?…
Полковник взял бумагу, на которой был написан текст раскодированной шифрограммы, и снова прочел его:
“Посылаем вам помощника - Мухтарова Таира Александровича - специалиста по радиотехнике, и рацию. С августа переходите на новую систему”.
Что же это за “новая система”? Может быть, имеется в виду какое-нибудь новое стихотворение? Очень возможно, что все это именно так. Мухтаров, значит, вез тогда “Призраку” томик американских поэтов с тем, чтобы он выучил из него до августа какое-то определенное стихотворение. Затем, видимо, следовало уничтожить книжку и держать все в уме. Скорее всего этим новым стихотворением должен был быть “Ворон” Эдгара По, и Мухтаров, уже начавший заучивать его, повторял в бреду затверженные строки.