В мире фантастики и приключений. Выпуск 3

Стругацкие Аркадий и Борис

– Ив палтергейст, - сказала я.

– А что это такое?
– спросил Фил.

– Спроси у Евы, - ответил Хилари, - она теперь авторитет по этой части. О палтергейсте уже существует большая литература. У нас верят всякой чертовщине, потому что запуганы, сбиты с толку, заморочены, боятся будущего, ждут катастрофы… - Хилари поднес руку к глазам - поправил несуществующие очки.
– Группа психиатров в течение восьми лет изучала жителей Нью-Йорка и пришла к выводу, что пятьдесят восемь процентов опрошенных являются невротиками. И я в том числе. Могу привести и другие цифры, но не хочу портить вам аппетита.

Когда

я подавала жаркое, Хилари говорил о фрейдистах:

– Во время мирных переговоров с корейцами и китайцами в Паньмыньчжоне настольной книгой американских делегатов была монография известного американского фрейдиста, профессора Лейца о сексуальных факторах психики красных.

Я зажала уши и пошла на кухню. Когда я вернулась в столовую, Хилари говорил с жаром:

– Фрейдисты оправдывают войну, заявляя, что она обусловлена биологически, что она неизбежна по причине врожденных разрушительных устремлений людей. Ее нужно считать даже полезной, так как она является психологической разрядкой. Фрейдисты стараются доказать, что классовая борьба, национально-освободительные движения, революции, перевороты-это массовые истерии, коллективные неврозы.

– Очевидно, фрейдисты оправдывают и преступления, - заметила тетя Мона.

– Разумеется. Кражи, мошенничество, подделка документов, бандитизм, убийства - все это, по их мнению, сублимация эротической энергии и разрушительных агрессивных инстинктов, присущих всем людям.

– Фрейдистов надо посадить в сумасшедший дом, - сказала тетя Эмма.
– А самых рьяных… усыпить.

Хилари развел руками:

– К сожалению, вам не дадут сделать этого. Потому что им отводится важная роль в антикоммунистической идеологической войне. Такие фрейдисты-советоведы, как Фортон, утверждают, что русские провозгласили принцип мирного сосуществования только потому, что у них не завершена программа изготовления новых видов сверхмощного секретного оружия. Нельзя, мол, попадаться на их удочку. Необходимо нанести упреждающий удар.

В последнем номере бюллетеня фортоновского института помещена статья Крейгера. Он говорит, что после развенчания Сталина в сознании советских молодых людей образовался вакуум, который надо во что бы то ни стало заполнить западными идеями. И чтобы создать у советской молодежи предрасположение к западному образу мышления и мироощущению, необходимо проводить такие идеологические акции, которые стимулировали бы политический индифферентизм у советских молодых людей, обостряли бы конфликт поколений в Советском Союзе и ускоряли процесс умственного и психологического разброда.

За кофе я спросила Хилари:

– А из-за чего у вас произошла стычка с Фортоном? Что он хотел изменить в вашей статье?

Хилари отпил кофе из чашки, поперхнулся и закашлялся, размахивая руками. Я похлопала его по спине. Он встал и поцеловал мне руку - у него старомодная, подчеркнуто церемонная манера обращения с женщинами. Мне это нравится.

– Фортон хотел вставить в мою статью фразу о том, что советским фантастам поручена психологическая подготовка советских читателей к тотальной войне на Земле, а под далекими планетами, фигурирующими в советских фантастических романах, следует подразумевать страны НАТО.

Я осторожно заметила:

– А вы уверены, что советские фантасты не прибегают к аллегориям и…

– Во-первых, - перебил меня Хилари, - советские фантасты

никогда не затрагивают темы третьей мировой войны. А во-вторых, Ева, вы просто дура.

В спорах Хилари не церемонится даже с женщинами. Мне это тоже нравится.

После обеда я включила телевизор в комнатке тети Эммы. Передавали телепьесу по роману Флеминга - обольстительная советская разведчица Таня Романова прокрадывается ночью в номер отеля, где спит работник английской контрразведки Бонд. Таня решила соблазнить англичанина.

Тети сейчас же сели у телевизора и впились глазами в экран. Мужчины и я перешли в мою комнату, я поставила на столик бутылку вишневого бренди. Спустя несколько минут из комнаты тети Эммы донеслись отчаянные крики, хохот, похожий на плач, и выстрелы.

– Таня Романова действует.
– Фил усмехнулся.
– Наверно, обольстила или прикончила Бонда. Ничего, в следующей книге он опять оживет.

– Так же, как и герой романов Ааронза - Сэм Дюрел, агент Си-Ай-Эй, тоже неистребим, - заметил Хилари.

– У фантастов что-то не получается со шпионами, - сказала я.
– Трудно заниматься шпионажем в космосе.

Хилари налил в рюмку бренди, сделал несколько глотков.

– Я думаю о продукции писак типа Флеминга и Ааронза, - сказал он.
– Их описания злодеяний красных шпионов организованно проталкиваются на книжные рынки Европы, Латинской Америки, Азии, Ближнего и Среднего Востока, Африки. И миллионы читателей всех возрастов зачитываются этими книжками. Они написаны так, что от них трудно оторваться. В сознании читателей постепедно закрепляются образы разведчиков из стран "железного занавеса", растет уверенность, что все, описанное в этих увлекательных книжках, - правда, и страны коммунистического лагеря в самом деле засылают во все части света убийц. Таких, как доктор Но, Грант, полковник Васильев…

– Коля Микельников, - подсказала я, - персонаж Ааронза.

– И читатели многих стран исподволь начинают верить в мифическую экспансию красных правительств. Шпионский детектив - очень действенное оружие в психологической войне, сфера его влияния и сила воздействия поистине огромны. Мне не понятно одно: почему советские детективные писатели не отвечают Флемингу н его коллегам? Почему уступают без боя книжные рынки зарубежных стран? Ведь советским авторам не надо придумывать похождений вымышленных шпионов. Они могут рассказывать о реальных "подвигах" американских и английских разведчиков - о "полосатом заговоре" в Сирии, о махинациях Кохрена, Камминга и Аллисона в Индонезии, Доновена в Таиланде, Бэйрда на Цейлоне, Кеннона в Японии, Тимберлейка в Конго, Пьюрифоя в Гватемале и так далее. Советским авторам не надо высасывать факты из пальца, как это приходится делать авторам англо-американских шпионских боевиков.

– На такие фильмы, как "Доктор Но" и "Маньчжурский кандидат", - заметила я, - тоже не последовало ответа со стороны русских.

– И остаются без ответа такие книги, как "Когда кончается поцелуй" Фицгибона, - сказал Фил.
– Роман о том, как русские захватывают Англию. Содержание нелепое, литературная техника на самом низком уровне. Я и за пятьдесят процентов комиссионных не взялся бы устраивать такую дрянь. Но книга стала бестселлером, вызвала большой шум, ее перевели на многие языки. Это был весьма солидный выстрел со стороны Запада. Восток не ответил ни одной книгой.