В мире фантастики и приключений. Выпуск 3
Шрифт:
– Конд! Конд!
– продолжал звать я. Он был где-то поблизости. Это я знал, так как хрипы в наушниках становились все громче и громче. И вдруг я услышал, как Конд выругался. На радостях я выписал в воздухе такую фигуру, что чуть не разбил себе голову о камни, едва успев сделать разворот в каком-то метре от покрытой зеленым налетом стены. И почти сразу после этого поворота я увидел его.
Конд лежал у самой воды. На шлем скафандра летели брызги от прыгающего между скал бурного потока. Руки Конда раскинулись так же беспомощно, как рукава скафандра, брошенного на полу Торном, а ноги и нижняя часть туловища не были видны - они скрылись под грудой камней.
– Конд…
Веки у него дрогнули, медленно поднялись, глаза встретились с моими, но в его взгляде отражалась только боль. Конд не видел меня. Я покосился на груду камней, придавивших ему ноги. Даже под страхом смертной казни я не смог бы разобрать этот завал, но есть чувства неизмеримо более сильные, чем страх. Мне до сих пор непонятно, как я тогда справился с этой нечеловеческой работой. Конд застонал. Я бросился к нему и заглянул в лицо. Глаза его были открыты, теперь он видел меня.
– Антор… - шевельнулись его запекшиеся губы.
– Да, я здесь…
– Ан… не уходи… дай руку… вот так…
Он замолчал, даже дыхания не было слышно. Я посмотрел на ту часть тела Конда, которая только что была завалена камнями, и понял, у него теперь нет ног, материал скафандра в этом месте был неестественно плоским. Там под прочной тканью находилось бесформенное месиво из мяса, крови и костей. Нужно было что-то срочно предпринимать… Я осторожно высвободил руку и почувствовал, как Конд сделал слабую попытку задержать ее в своей. Он был жив. Я увеличил подачукислорода и под тканью его скафандра нащупал инъектор. Хрупкий прибор, к счастью, оказался цел. Непослушными руками мне кое-как удалось ему ввести дозу окта, затем я выдернул предохранитель KM, - это все, что можно было сделать на месте. Препараты, по-видимому, оказали свое действие, Конд глубоко вздохнул, и я снова услышал его голос:
– Антор… ты здесь?
– Здесь, Конд, тебе лучше?
– Не знаю… кажется… Ты не уйдешь, Ан?
– Нет.
Я лихорадочно соображал, как мне доставить Копда на "Эльприс". Поднимут ли крылья нас двоих?
– Антор, а где остальные? Торн жив?
– Жив.
Если даже крылья поднимут, то мне не удержать его на руках.
– Я успел оттолкнуть его, Ан, он упал в воду, а камни на меня, его понес поток, я видел… Вы его вытащили?
– Вытащили.
Я подошел к большому камню, который на глаз был явно тяжелее Конда. "Болван, надо было идти сюда вместе с Кором, но я же думал…" Обхватив камень руками, я включил двигатель и почувствовал, как ноги отделяются от земли. Значит лететь вдвоем можно.
– Антор!.. Где же ты? Не уходи, ты уходишь!..
– Нет, Конд, мы сейчас вместе полетим на корабль.
Я подсел к нему и взял его руки. "Как же быть, чем привязать его?" Дыхание Конда опять сделалось слабым, и он уже не говорил, а шептал:
– Антор… не надо на корабль… я знаю… это все… я останусь на… Арбинаде… как Скар… здесь будет много наших…
– Не говори ерунды, мы полетим вместе…
– Нет, дружище, ты… ты… ты слушаешь меня?
– Слушаю, Конд, - ответил я и тут заметил длинный гибкий стебель, висящий высоко над моей головой.
– Ты, может быть, вернешься на Церекс… там… у меня есть сын…
– У тебя сын?
– повторил я и подумал: "Надо будет срезать этот стебель, может быть, он выдержит".
– Да, сын… я знаю, у тебя с Юрингой не будет сына… так позаботьтесь
– Обещаю, - я наклонился над Кондом и посмотрел в его бледное лицо. Он, наверное, потерял много крови. Губы его продолжали шевелиться:
– Он живет в Эрзхе… зовут Элс… генетический знак его… ты найдешь его среди моих вещей.
– Хорошо, Конд, я сделаю все, если тебя не станет, а сейчас потерпи…
Я чувствовал, что силы начинают оставлять меня, движения сделались вялыми, а тело непомерно тяжелым. Нужно было спешить. Никто не мог прийти на помощь, всех остальных я запер внутри корабля. Я поднялся на крыльях и срезал стебель под корень, мысленно поблагодарив природу Арбинады за то, что она создала такие растения. Потом спустился вниз, подсунул под Конда одно из уцелевших его крыльев, так что он оказался лежащим как бы на доске, и с помощью гибкого растения привязал его к себе. Не знаю, как нам удалось подняться, аппарат не был приспособлен к взлету в таких условиях.
Дальше мои воспоминания носят отрывочный характер. Мы летели медленно. Я все время что-то говорил Конду. Иногда он отвечал. Под нами плескались волны, и казалось, им нет ни конца ни края. Помню, мне удалось связаться с кораблем, и я сообщил Кору, что Конд тяжело ранен и чтобы они приготовились к операции. Мне ответили, что ждут. Кор добавил несколько угроз, но я не обратил на них никакого внимания. Меня одолевала только одна забота - скорее доставить Конда на корабль, а дальше я надеялся на искусство Дасара. Не знаю даже, нашел ли я "Эльприс" сразу или долго летал над озером в плотных струях льющегося дождя. Не знаю, как мне удалось втащить Конда в переходную камеру, ка,к я выбрался в отсек и снял свой импровизированный затвор с крышки люка. Последнее, на что у меня еще хватило тогда сил, - это ударить в лицо Торна. Потом меня подхватили руки Кора и биолога и всунули в гидроконтейнер.
Спасти Конда не удалось. Помощь пришла слишком поздно. Он умер во время операции. Я потерял друга, но приобрел сына. Боюсь, что это не одно и то же. Сыновьям до нас значительно меньше дела, чем друзьям. Тело Конда заключили в капсулу и вынесли на поверхность, расположив на скале, так же, как это сделали с Ланком. Я не присутствовал при этом, меня двое суток держали в гидроконтейнере. И лишь перед самым отлетом я вышел взглянуть на него. Дасар сопровождал меня.
Светило солнце, искрясь на гладкой поверхности прозрачной капсулы. Освещенный яркими лучами, внутри лежал Конд, завернутый в мягкую ткань. Руки его были свободны, а лицо спокойно. Вглядываясь в застывшие черты, я думал о том, куда же деваются мысли умершего человека, целый мир чувств. Мне казалось, что они не могут исчезнуть бесследно и переходят к другим людям, к оставшимся друзьям, поселяясь в их сознании и продолжая там жить прежней жизнью. Позже я ловил себя на том, что временами думал и поступал так, как в свое время думал и поступал Конд.
Минут двадцать стояли мы у капсулы и потом пошли обратно. Когда снимали скафандры, биолог положил мне руки на плечо и молча заглянул в глаза: в его взгляде было что-то новое, каким-то теплом повеяло от него. Я впервые понял, что он давно уже стал моим старшим товарищем, а не просто специалистом, которого я часто сопровождал в вылазках.
Гибель Конда словно подала знак целому потоку неожиданных событий. Мы потеряли связь с "Юл-3" - его не оказалось на стационарной орбите. Не отвечала и хрисская станция. Кор нервничал, мы, удрученные, бродили по кораблю. Потом Лост ответил. Оказалось, произошло следующее.