В мире исканий(изд.1949)
Шрифт:
— Семь страниц, вы говорите? — произнес Витовский, как-то загадочно улыбаясь. — Позвольте… позвольте… И он… не отрицает, что написал именно он?
Оба друга с удивлением смотрели на неизвестно почему взволновавшегося инженера.
— Конечно, не отрицает! — ответил Баянов. — А кто же мог написать, кроме него! Мы рапорт на имя директора подали. Ольшанский получил благодарность в приказе по институту. Теперь он стал у нас известнейшим математиком. Да не только у нас — слава об этом удивительном случае разнеслась дальше.
— Слава… — тихо произнес Витовский. — Слава… — повторил он, безучастно глядя куда-то в сторону.
Некоторое
— Ой, товарищи… Ой, не могу!.. Слава, говорите? Вот так слава!.. Ха-ха-ха! Ой, не могу!..
........................................................................................
— Вот видишь, — говорил Петров своему другу, когда они, покинув квартиру Витовского, спускались по лестнице. — Ему нельзя говорить слово “слава”. Он еще не совсем пришел в себя. Ты заметил, как он смеялся? Видно, все-таки болезненно переживает…В этот же вечер оба друга увидели математика Ольшанского.
Резко распахнув дверь, математик вошел в лабораторию. Лицо его было сурово.
— Безобразие, товарищи! Это же чорт знает что такое! Вы меня опозорили! — проговорил он грозно.
— Что с вами? — забеспокоился Баянов. — Кто вас опозорил?
— Вы опозорили! Вы! — продолжал Ольшанский. — Понимаете, что произошло? Вы пользовались расчетами, которые не принадлежат мне. Так почему же, чорт возьми, вы заявили, что их сделал я? Что это за шутка?!
Тут только Баянов вспомнил, что несколько часов тому назад послал Ольшанскому расчеты с просьбой изменить некоторые формулы.
— Этими расчетами вы пользовались? Этими? — продолжал волноваться Ольшанский, вынимая из папки хорошо знакомые листы.
— Да, этими, — с удивлением ответил Баянов.
— Так это же не моя работа!.. Понимаете: не моя!
— Так чья же, в таком случае? — забеспокоился Петров.
— Вы хотите знать, чья? Пожалуйста… У меня этот вопрос не вызывает никаких сомнений. Вот, посмотрите… посмотрите на это решение… Разве вы не видите, что тут характерный прием? И вот тут, посмотрите… — Ольшанский принялся лихорадочно перелистывать страницы. — Здесь вот то же самое… Чей этот прием? Ну, вам, конечно трудно определить, а мне известно с абсолютной достоверностью: этот расчет произвел инженер Витовский… и никто больше, кроме него, так не работает… Ясно теперь?
— Не совсем ясно… — ответил Петров. — Во всяком случае, неясно, как и почему эти расчеты очутились у нас на столе.
— Вот это уж меня не касается, — печально улыбаясь, ответил Ольшанский. — Меня больше интересует, как мне реабилитироваться. Вы поймите мое положение!.. Благодарность в приказе… Все на меня тычут пальцами: вот, мол, замечательный математик… Слава какая пошла кругом! А я ко всему этому не имею никакого отношения. У меня нет ни малейшей заслуги в успехе ваших опытов. Хорошо, что премию отказался получить. Позор какой… Вы только подумайте!.. Сейчас же иду к инженеру Витовскому… Я докажу, что выкладки эти принадлежат ему.
***
Перед секретарем партийной организации института Коневой сидит начальник главка, пожилой инженер, только что прибывший из центра. Он радостен и возбужден.
— Опоздал! Понимаете, Лидия Михайловна, опоздал всего на несколько часов! Ну, разве это не досадно? — говорил он, жестикулируя руками.
— Ничего,
— В том-то и дело, что первое! На первое опоздал! — продолжает волноваться инженер. — Ну-ка расскажите своими словами, Лидия Михайловна! Мне просто интересно сравнить то, что рассказывал мне директор, а теперь расскажете вы.
— Пожалуйста! — соглашается Конева. — Картина, должна вам сказать, была действительно захватывающая. Мы собрались все точно в двенадцать часов дня. Ну, тут начался спор, кому вести машину. Баянов категорически настаивает, чтобы машину вел Витовский, по старшинству. Витовский отказывается, ни в какую! Спорили и уговаривали друг друга очень долго. Удивительно слаженный коллектив у них получился! Наконец Петров махнул рукой и уселся за руль… Включает мотор… Машина трогается с места… А погода какая была изумительная! Прямо как нарочно праздничная. Воздух немного морозный, приятный, солнце светит! Снег в поле искрится… Я люблю такую зимнюю погоду. На душе как-то делается радостно…
— Ну, а машина?
— Так что ж машина… движется приблизительно со скоростью трактора. Дорога сзади нее получается очень хорошая. По виду она немного отличается от асфальтированной. Цвет другой — желтоватый… Но прочная! Удары молотка ей нипочем. Удаляется машина, а за ней среди белоснежного поля тянется лента… Вы понимаете, что чувствовали все мы?.. Ведь эти пути-дороги теперь начнут расти в нашей стране со сказочной быстротой. Проедет машина — и дорога готова! Эти замечательные дороги скоро подойдут даже к самому маленькому колхозу. А люди… Если бы вы видели, как радовались изобретатели! Как радовались все сотрудники нашего института! Это же ведь победа!
— Как жаль, что я опоздал!
— Ничего, через два дня испытание повторится, — успокаивала Конева сокрушавшегося начальника главка.
— Теперь у меня к вам, Лидия Михайловна, еще один вопрос, — не унимался он. — Скажите, пожалуйста… Вот, Витовского я знаю. Он вообще человек по внешности довольно заметный, можно сказать — единственный в своем роде… А вот как выглядят эти два инженера — Баянов и Петров?
— По внешности, да и по внутренним качествам они ничем особенно не выделяются. Обыкновенные наши советские инженеры-изобретатели, каких вокруг нас тысячи. Одним словом — Баянов, Витовский, Петров, Иванов… — улыбнувшись, ответила Конева. — А другими словами — люди замечательные, — добавила она и улыбнулась еще раз.
В ГЛУБЬ ЗЕМЛИ
ГЛАВА ПЕРВА Я
ДВИЖУЩИЕСЯ СКЕЛЕТ
Главный инженер, руководитель Института геолого-разведывательной техники Арам Григорьевич Геворкян остановился и замер на месте.
— Не понимаю… — тихо пробормотал он. — В чем дело? Скелет… Что такое? Да, скелет…
Действительно, сквозь мрак ночи в окне противоположного здания можно было различить странную картину…