В мире случайностей

Шор Ефим Яковлевич

— Вы мелкие, под кровать давайте! Олег, тащите с Юлей дядь Никиту под стол!

Сам он решительно подошёл к Лене, наклонился…

— Сейчас помогу.

…и с кряхтением начал её поднимать.

— Швы! — заорала девушка. Она итак соображала туговато, а тут паникующий парень, камнепад какой-то…

Илье помогли подоспевшие китайцы, втроём они переложили Лену на кровать. Она тут была двухярусной, явно самодельной, я выглядела очень мощной и надёжной. Брёвна, толстенные доски. Сразу видно, что делали мужики,

которых не волновала эстетика — только прочность и функционал.

— Да чего там!? — пропыхтела где-то Юля. Кажется, они с Олегом реально оттаскивали Никиту под стол, доверившись Илье.

Как же быстро ребята, знакомые очень шапочно, стали командой… Да и Лена в Илье не сомневалась, она просто пока никак не могла понять, что происходит.

— Говорю же, — выдохнул Илья. — Камни…

Он выпрямился, огляделся. Мэй и Шенг переглянулись — и шустро залезли под кровать. При их габаритах там реально полно места.

— Ладно, — пискнул парень. Туман в глазах наконец рассеялся, и лена в свете керосинки заметила его смущённое лицо. — Обошлось, походу. Что могло упасть уже упало, наверное… Извините, ребят. Как лучше хотел.

В этот момент с громким звоном стеклянными осколками взорвалось окно, внутрь влетело что-то большое. Оно сорвало занавеску, долбануло с размаху прямо в носилки, где ещё недавно Лена лежала. Отскочило и улетело за огромную русскую печь, занимающую не меньше трети помещения.

Взвизгнула Юля под столом, залаял Буран, а Илья вскрикнул — в него отлетел отломившийся от ручки носилок кусок дерева, приложив прямо по лбу.

Из под кровати раздался голос Мэй — просто потрясающе хладнокровный:

— Илья, прячся с Еленой Андреевной. Ничего ещё не обошлось.

Будто подтверждая её слова, в стену дома что-то стукнуло — так громко, что Лена вздрогнула. Илья вытер с рассечённого лба кровь и заскочил на кровать.

С минуту царила тишина, которую нарушало только их дыхание и тихое ворчание медвежонка. Снова заговорила Мэй:

— А вот теперь — обошлось.

— Что обошлось?

Сердце забилось быстрее и сходу стало легче, будто с души сняли огромный камень — такой же, который убил бы её, если бы не Илья. Как бы он не куксился, стесняясь своего голоса, а парень он хороший.

А теперь очнулся тот, кто, кажется, способен решить вообще любую проблему.

— Юль, мы под столом? Ты мне скоро бок своим локтём проткнёшь. Или… Кхм, Олег — это же Юлин локоть? Успокой меня, пожалуйста.

— Уг-гу.

— Мой, блин! Я не могу перевернуться, меня прижимает эта жопа мохнатая!

Будто поняв, что речь о нём, медвежонок заурчал.

— Бардак, — буркнул Никита. — Спасибо, что вытащили, ребят. А мы под столом от метеорита прячемся?

Глава 3

Не время выдыхать

— Бардак, — буркнул я совершенно

беззлобно. Меньше минуты назад меня попросту разрывало от боли, и теперь снова напал приступ благодушия.

Усвоил я два навыка — приручение, работающие от голоса и, очевидно, как-то завязанное на ментальных способностях, и единение — всё та же менталка и органы чувств.

Лёгким и горлу в этот раз было легче, а вот голова… Чёрт, мне в череп будто влетел рой полевых пчёл. Эти маленькие родственницы пчёл обычных могут жалить много раз подряд, их жало не застревает в теле. И работают они жалом, будто швейная машинка иглой — быстро-быстро-быстро.

Ощущаются их укусы как короткий, но болючий ожёг чем-то горячим. И вот мой мозг будто бы ежесекундно жалили, жалили, жалили…

В то же время, в нос, ушные каналы и глаза по ощущениям вливали раскалённый металл, а язык и всю — мать её! — поверхность кожи будто в кипятке вываривали. За это спасибо единению.

И я понимаю, зачем мне способность видеть, слышать и обонять, как собака или медведь. Но зачем мне осязать то же самое и чувствовать вкус во рту моих питомцев?

Честное слово, без этого я бы легко обошёлся.

Ладно, дела не ждут:

— Спасибо, что вытащили, ребят. А мы под столом от метеорита прячемся?

Органы чувств у меня последовательно отрубались, чтобы потом снова заработать. Я успел пережить и полную потерю ощущения своего тела, и глухоту, и слепоту. Меньше всего ощущались потеря нюха и вкуса, но не обошлось и без них.

Тем не менее, жуткий грохот я сквозь голоса ребят, лай Бурана и урчание медвежонка уловил. Так что, метеорит (или что это вообще было) упал не меньше двух-трёх минут назад.

Раз мы ещё живы — значит, был он не очень большим.

Если это вообще был метеорит, конечно. Просто, когда комета посыпала небосвод звёздным дождём, выглядело это не так, будто частицы её хвоста притянуло к Земле. Это походило на десант, сброшенный с материнского корабля.

Ждать ли нам теперь чужих, шастающих по осколку? Система, насколько я помню, обещала, что для других миров (каких, интересно?) Земля откроется через два года.

Значит, разгадка в другом.

Не удивлюсь, если нам завтра выдадут новый квест, связанный как раз с загадочным метеоритом.

— Это не метеорит был, — пропищал где-то Илья.

В темноте под столом яркими белыми пятнами мелькнули глаза Олега — и он с кряхтением вылез наружу. Юля пискнула и свалилась на меня, ещё сильнее приложив локтём по рёбрам. А у меня там, между прочим, всё исцарапано — сначала лисой, потом волком.

Я как Колобок, который смог — от кого только не ушёл сегодня.

Надо озаботиться нагрудником из медвежьей шкуры. Но сначала — досыпать в неё соли, чтобы не сгнила. Ох, дел невпроворот… День для нас ещё нифига не закончился.