В моей смерти винить президента... (сборник)

Степнова Ольга Юрьевна

Заложник (хмуро): – Да, пожалуй, нельзя. (Кладёт сигареты на стол).

Мужской голос из динамика (с новым накалом и свежей злостью): – Ястребов! Отпустите хотя бы Валентину Ивановну! Ей семьдесят три года и у неё диабет!

Грабитель (ошарашенно): – У кого диабет?!

Заложник: – Валентина Ивановна – наша уборщица. Она уволилась

месяц назад. А они, что, думают, что она в заложниках?! (Смущённо хихикает, прикрывая рот рукой).

Грабитель: – Крайне невнимательно у вас руководство к людям! Крайне! (Орёт в окно) Броневик!!! Или я накормлю Валентину Ивановну зефиром!!

Слышны надрывные звуки сирены.

Грабитель (оборачиваясь): – «Скорые» приехали. Штук двадцать! И все для тебя одного!

Заливисто ржёт.

Заложник мнёт пачку сигарет. Поправляет очки. Одёргивает длинные рукава не по размеру большой рубашки.

Заложник (тихо): – Вам лучше сдаться.

Грабитель: – Что-о?! (Вскидывает автомат, целится заложнику в лоб). Что ты сказал, придурь?!

Заложник (упрямо, но зажмурив глаза): – Вам лучше сдаться! Понимаете, броневики, вертолёты, монгольская граница, лесная река и охотничья заимка – это всё беллетристика и киношные сказки. Вам не дадут уйти. Вас подстрелят при первой же возможности.

Грабитель: – Да, но только сначала я укокошу тебя, беременную бабу и старуху с диабетом!

Заложник (обескуражено): – Только беременную и старуху. Про меня, похоже, никто не помнит.

Грабитель (хохочет): – Попал ты, придурь! Ну, попал! Ты всегда был таким невезучим? (Тычет автоматом ему в плечо, но заложник уже привык к автомату, как к предмету интерьера, поэтому не пугается).

Заложник: – Всегда. В роддоме меня сунули в морозилку, потому что подумали, будто я мёртвый. В детском садике записали девочкой и выдали розовое полотенце, розовый горшок и розовое одеяло. В третьем классе про меня написали некролог и повесили возле гардероба, потому что моего однофамильца в лесополосе задушил маньяк, в седьмом меня вместо олимпиады по математике послали на конкурс «Лучший детский голос России», в десятом не выдали аттестат, потому что забыли выписать его, в институте не внесли в списки нуждающихся в общежитии... Я никогда не получаю зарплату вовремя, потому что в ведомость забывают внести мою фамилию. Да, я всегда был невезучим. Я всю жизнь везде неучтённый.

Грабитель (поигрывая автоматом и бицепсами): – И ты никогда не хотел переломить ситуацию?

Заложник (нюхая

сигареты): – А смысл? Я привык быть незаметным. Мне это даже нравится.

Грабитель (садится на стул, по-хозяйски на нём разваливаясь): – Да-а... А вот я всегда старался быть хозяином жизни. В школе меня все боялись, во дворе боялись, на работе уважали и зарплату вовремя выдавали!

Заложник (удивлённо): – Ты работаешь?!

Грабитель (смущается, понимая, что сболтнул лишнее): – Работал раньше. Охранником.

Заложник (вдруг громко хохочет): – Нашего банка?!

Грабитель (даёт короткую очередь в потолок, сыпется штукатурка): – Эй, ты, придурь неучтённая! Прекрати ржать! А то я...

Заложник (не прекращая смеяться): – Я тебя вспомнил, Ястребов! Ты сидел на входе в банк и занимался видеонаблюдением! Снимай маску!

Грабитель: – Ну, вспомнил, так вспомнил... (Сдирает чёрную маску). Только ржать всё равно не смей, неучтённый! Лучше бойся меня, а то... (Распахнув жилет, показывает на поясе пять боевых гранат).

Заложник: – Говорили, что у тебя вроде бы мама тяжело болела...

Грабитель: – Заткнись! Заткнись, тварюга компьютерная!! Гниль очкастая!

Подскакивает к заложнику, бьёт его в челюсть. Тот падает вместе с креслом.

Заложник (уткнувшись в пол): – Вам деньги на лечение мамы нужны?

Грабитель (повернувшись спиной): – Мама умерла неделю назад.

Заложник: – Извините.

Встаёт, ставит кресло, надевает очки, начинает завязывать шнурки на кедах.

Грабитель (стоя к нему спиной, с дрожью в голосе): – Ей нужна была срочная операция. За двести тысяч долларов. Всего за двести тысяч долларов! Я приходил на работу и знал, что здесь сейфы ломятся от денег, а сам получал пятнадцать тысяч рублей в месяц. Я попросил у руководства эти двести тысяч и мне отказали. Я ещё раз попросил, мне опять отказали. Я снова попросил, мне снова отказали, несмотря на то, что я пообещал всю жизнь работать на них бесплатно... Тогда я уволился. Но поклялся, что вернусь в чёрной маске и с автоматом. Я же привык, чтобы меня все боялись... Я знал где, у кого и как требовать деньги... Только мама уже умерла. Я не успел. Но я привык доводить задуманное до конца. Я пришёл и забрал у них деньги! Если бы сигнализация работала в прежнем режиме, меня не загнали бы сюда, на последний этаж...