В начале было воспитание

Научное издание

ООО «Академический Проект»

111399, Москва, ул. Мартеновская, 3.

СЕРТИФИКАТ СООТВЕТСТВИЯ № РОСС RU. АЕ51. Н 16070 от 13.03.2012.

Орган по сертификации РОСС RU.0001.11AE51 ООО «ПРОФИ-СЕРТИФИКАТ»

ООО Фонд «Мир»

111399, Москва, ул. Мартеновская, д. 3

По вопросам приобретения книги просим обращаться в ООО «Трикста»:

111399, Москва, ул. Мартеновская, 3.

Тел.: (495) 305 3702; 305 6092; факс: 305 6088 E-mail: [email protected] Интернет-магазин: www.aprogect.ru

В этом кратком предисловии мне хотелось обозначить те смысловые

акценты второй публикуемой на русском языке книги Алис Миллер, которые, на мой взгляд, представляются наиболее существенными и значимыми.

Прежде всего следует отметить принципиальную антипедагогическую позицию автора, в соответствии с которой любое воспитание — это насилие, негативно сказывающееся на психическом развитии ребенка, а любая педагогика — это теория и практика такого насилия. Это очень сильный тезис, и его крайне трудно принять. Однако вся аргументация автора направлена на то, чтобы не оставить у читателя ни малейшей иллюзии относительно «гуманистических» устремлений педагогики и педагогов. Именно педагогическая практика, существующая тысячи лет, замыкает человечество в порочном круге насилия, логическим финалом которого является уже достаточно хорошо просматривающаяся глобальная катастрофа.

Если педагогика выступает для автора как исходная форма практики взаимодействия между людьми, как своего рода тезис, то антитезисом оказывается психотерапия — сравнительно молодая форма такой практики. Оппозиция педагогики и психотерапии — это принципиальное противоречие, конфронтация двух диаметрально противоположных идей, двух различных логик. Педагогической практике интериоризации и усвоения, контроля и произвольности, подавления и вытеснения, молчания, зависимости и неравенства противостоит психотерапевтическая практика экстериоризации и творчества, свободы и спонтанности, экспрессии и осознания, говорения, автономии и равенства. Именно психотерапия есть ответ человечества на совокупность всех тех угроз, которые уже нашли свое выражение в двух мировых войнах и продолжают искать своей реализации в возможной третьей (и последней) мировой войне. Внешним эквивалентом вытесненных в сферу бессознательного негативных переживаний боли и гнева оказываются чудовищные арсеналы оружия массового уничтожения. Расщепление интеллектуальной и аффективной жизни людей обеспечивает беспрестанное совершенствование как самого этого оружия, так и средств его доставки. Педагогика ответственна за все эти внешние и внутренние «гроздья гнева», за тот потенциал ненависти и насилия, который ждет лишь подходящего повода, чтобы вновь воплотиться в массовом безумии. Следует подчеркнуть, что осознание и понимание реальной связи между индивидуальной и социальной психической жизнью — характерная особенность воззрений не только А. Миллер, но и всех крупнейших психотерапевтов XX в. (от З. Фрейда и К. Юнга до В. Франкла и К. Роджерса).

Борение «теленка» психотерапии с тысячелетним «дубом» педагогики (да простит нам А. Солженицын такое использование его ироничной метафоры) является следствием и проявлением более общей социальной оппозиции гражданского общества и политического государства. Если гражданское общество базируется на отношениях любви (определяемых А. Миллер как открытость, принятие, адресованность, сензитивность к подлинным потребностям человека, к его сущностным проявлениям), то политическое государство являет собой нечто прямо противоположное — отношения власти, господства и подчинения — тоталитаризм. Основная свобода гражданского общества — это свобода слова (самовыражения), а основное право — право быть услышанным; основная свобода политического государства — это свобода реализации власти, свобода господствовать, а его основное право — право подчиняться.

Посредником в отношениях, существующих между гражданским обществом и индивидом, между политическим государством и индивидом является семья.

При этом властные отношения в системе «политическое государство -> семья -> индивид» являются одновременно педагогическими отношениями — воспитанием. Фигуры «вождя» и «отца народа», «начальника» и «отца родного» постоянно совмещаются, а подчас (при торжестве тоталитаризма) и полностью совпадают. Напротив, в системе «гражданское общество -> семья -> индивид» все социальные институты создаются и поддерживаются индивидами в целях обеспечения их потребностей, прав и свобод. И социальные, и межличностные (в том числе и семейные) отношения являются в этом случае лишь средствами самовыражения и развития индивидов и, следовательно, по своей сути отношениями любви к каждому конкретному человеку — психотерапевтическими отношениями, психотерапией.

В сфере современного духовного производства педагогическая практика, практика обучения и воспитания повсеместно остается глобальным монополистом, продолжая наполнять личное и коллективное бессознательное людей непережитыми и неосознанными чувствами боли и гнева. Иллюстрируя свои теоретические представления подлинными материалами трех психобиографий (наркоманки, политического лидера и серийного детоубийцы), А. Миллер детально анализирует все нюансы взаимосвязей между внутренней и внешней жизнью этих людей, между их переживаниями и их поступками, каждый раз выявляя при этом одну и ту же закономерную последовательность событий:

• любое насилие взрослых по отношению к ребенку есть одновременно проявление нелюбви (т.е. неоткрытости, непринятия, неадресованности, несензитивности к его сущностным проявлениям и подлинным, базовым потребностям в безопасности, понимании, самовыражении);

• естественный отклик ребенка на нелюбовь — боль и гнев;

• «нормальная» реакция взрослого на боль и гнев ребенка — запрет на их выражение ребенком;

• «нормальная» реакция ребенка на этот запрет — подавление и вытеснение в бессознательное собственных чувств боли и гнева;

• расщепление изначально целостного опыта ребенка на осознаваемый и неосознаваемый (репрессированный) опыт;

• трансформация неосознаваемых чувств боли и гнева в осознаваемую ненависть;

• проекция ненависти на замещающие фигуры и идеализация «родительских фигур» и «счастливого детства»;

• изживание ненависти в интра- и экстрадеструктивном поведении;

• трансляция «кольца насилия» (насилие -> отклик -> запрет -> подавление -> вытеснение -> расщепление -> проекция -> изживание -> насилие) в отношениях с другими людьми, выступающими в качестве экрана для проекции человеком его собственных подавленных и вытесненных в бессознательное переживаний и чувств;

• использование разного рода педагогических идеологий, обеспечивающих социальное санкционирование такого рода трансляции насилия под видом «воспитания» детей, отдельных социальных и этнических групп, национальных меньшинств, народов и даже рас «для их же собственного блага».

Любая, каждая встреча взрослого и ребенка содержит в себе две диаметрально противоположные перспективы. Одна из них — педагогическая перспектива — воспроизводит порочный «круг насилия». Другая — психотерапевтическая перспектива — размыкает этот порочный круг, освобождает репрессированный эмоциональный опыт детства из «темниц» бессознательного благодаря особому качеству терапевтических (принимающих, эмпатичных и конгруэнтных — по К. Роджерсу) отношений.

Депедагогизация массового и индивидуального сознания, повышение психологической и психотерапевтической культуры людей неизбежно усиливают их чувствительность ко всем формам, проявлениям и последствиям жестокости и насилия в обществе, что, в свою очередь, приводит к увеличению числа людей с позитивным (нерепрессированным) эмоциональным опытом. Дальнейшее размыкание «круга насилия» постепенно, эволюционно трансформирует современную («политическую») семью в «гражданскую» семью, современное (политическое) государство в гражданское общество.