В нашем классе
Шрифт:
— Ты что, обиделся?
— Это за что?
— За то, что меня выбрали, а тебя нет…
— Я? Из-за шахтера?! — Толя засмеялся. — За кого ты меня принимаешь? А если хочешь знать по существу — нам не только радиоузел не надо делать, но и вообще в драмкружке не стоит участвовать.
— Не стоит? — опешил Димка. — Но мы же ведь им обещали! У нас уже дружба завязалась.
— Да мало ли что обещали! Чудной ты, Димка, какой-то! И вообще вся эта дружба ерунда! Будь здоров, шахтер!
Толя явно язвил. Димка хотел ему тут же ответить: «Ты трепач, Толька!
«Обиделся, что его не выбрали! Везде выбирали, а тут нет. И кто его тянул за язык с этим радиоузлом? Свалил все на меня, а сам в кусты!» — рассердился Димка.
Он вздохнул и подумал, что все-таки ему трудно будет одному устраивать радиоузел, и тут же твердо решил: после этого разговора ссориться с Толей он не будет, но о радиоузле больше ни разу не заикнется. Сделает все сам.
Но почему сам? Разве нельзя с другими ребятами? Валька Сидоров и Коля Глазков — эти безусловно согласятся делать, за них можно поручиться. А с остальными надо поговорить. Человек семь наберется, и хватит. И Леня поможет — достанет у себя в гараже кое-какой инструмент.
И все-таки, несмотря на то что, по расчетам, все складывалось более или менее благополучно, Димка после Толиного отказа почему-то чувствовал себя неуверенно…
IV
ПРОТОКОЛ № 3
открытого собрания комсомольской группы 7 кл. «А» 739-й школы
Присутствовали: все девочки и классный руководитель Л. П. Ильинская.
Повестка дня
1. Отчет Ани Семеновой о работе комсомолок.
2. О радиоузле.
3. Обсуждение плохой учебы и поведения Зины Тумановой.
Что было
1. СЛУШАЛИ
По первому вопросу говорила Аня Семенова. Комсомольская группа за последнее время улучшила свою работу. Девочки ходили на балет, обсуждали рассказы из «Пионерской правды». Скоро будет сбор на тему «Кем быть?» Класс связался с мужской школой, и подготовка идет оживленно.
После Ани очень хорошо говорила наша Лариса Петровна. Она сказала, что это прекрасное дело — общественная работа, но все-таки не надо забывать, что главное для класса — это учеба. Урок — это тоже труд. Все отцы и матери идут по утрам на работу, а их дети тоже идут на работу — в школу. Это работа над собой. Недавно было новое совещание учителей нашей школы, и там они говорили: почему в нашей школе есть еще двойки? Лариса Петровна сказала, что это совещание было самым интересным. Наши учителя постановили: изучать отдельно каждого неуспевающего и к нему относиться, как к собственному заболевшему ребенку. Надо преодолевать недружелюбное отношение к неуспевающему. Теперь школа должна стать вторым домом — красивым и уютным, с цветами и коврами.
А после учительницы все заспорили. Мурка Валентинова сказала: «А вот интересно было бы дожить до такого дня, когда бы в «Правде» было объявлено: во всех школах Советского Союза после весенних экзаменов нет ни одного второгодника!» Да, это очень было бы интересно!
ПОСТАНОВИЛИ
Еще
2. СЛУШАЛИ
О радио. Аня Семенова говорила с одним мальчиком из мужской школы — Димой Бестужевым. Он сказал, что радиоузел будет обязательно, но только нужны деньги.
ПОСТАНОВИЛИ
Просить у директора разрешения на сбор с каждой ученицы по 50 копеек на культурные нужды.
3. СЛУШАЛИ
Зина Туманова ведет себя плохо и учится плохо. На танцы в клуб ходить — здорова, а писать контрольную — больна! Она делает себе прически, а однажды Мура Валентинова видела у нее маникюр. У Зины плохо дело с физикой, а ведь это такой предмет; запустил — пропало.
ПОСТАНОВИЛИ
Зина должна вести себя скромнее. Считать за ложь ее слова о том, что якобы ей папа велел ходить с маникюром потому, что она ногти кусает. Вынести Зине Тумановой устный выговор и дать два месяца для исправления.
Вела протокол
М. Кочетова.
V
После посещения делегацией женской школы по седьмому классу «Б» ходили самые разноречивые толки. Кое-кто говорил о том, что Димку девочки назначили руководить драмкружком, а Толю почему-то с треском выгнали и он чуть не плакал. Другие вовсе утверждали; что Толя и Димка пообещали соорудить радиолу, а сами и в ус не дуют… А на последних партах Парамонов уверял всех, что Толя выдал себя за сына композитора Дунаевского и теперь девочки будут приглашать его к себе на все вечера.
Над этими небылицами Димка от души смеялся. Он очень подробно доложил ребятам, как было дело. Ну, а если кто и прокатывался по Толиному адресу, так в этом Димка не был виноват.
С Валей Сидоровым они составили список радиобригады и договорились, что «радиоцентр» будет у Димки на дому — там у него под рукой инструменты и вообще мамаша целыми днями на работе. Если насоришь — никто ругаться не будет.
Как Димка и ожидал. Валька Сидоров, вертлявый паренек с узенькими глазами, похожий на китайца, оказался надежным человеком. В радио он ничего не понимал, но делать приемник согласился сразу.
— У-юй! — загорелся он. — А знаешь, давай и телевизор сделаем, а? Ты мне говори, что и как, а я уж все сделаю. Телевизор классический будет!
Во время большой перемены он сбегал домой и принес радиолампу, большую, с четырьмя ножками, похожую на модельку межпланетной ракеты.
— Подходит, а? — спросил он у Димки. — Она у нас в сарае лежала.
Лампа была перегоревшая, но чтобы не огорчать друга, Димка сказал:
— Подходит.
А Парамонова и Горшкова Димка не хотел к себе звать. Мороки с ними не оберешься. Известное дело, придут домой, учудят чего-нибудь, работу развалят, а потом придется перед соседями извиняться. Уж лучше с такими не связываться. А то еще папироски закурят, черти!