В научных целях
Шрифт:
– А Гермес, значит, домовой?
– Спросил я, чтобы отвлечься от странной пульсации, появившейся в пальцах.
Клавдия только вздохнула.
– Всё не так, как вы думаете, - только и произнесла она.
Если бы я еще знал, как я думаю. Но теперь меня это не сильно беспокоило, потому что тело начало отказывать. Я перестал чувствовать руки и ноги, поэтому завалился обратно на кровать и слабо улыбнулся. В принципе, мне не было больно. Это, наверное, было главным. Значит, я умру без лишних негативных эмоций. Умирать
– Не болит? – Клавдия снова склонилась надо мной.
– Нет, - прошептал, усмехнувшись. Её запах я стал ощущать острее. Это было странным хотя бы по той причине, что я вообще раньше ничего подобного за собой не замечал. Странностей за собой я сегодня вообще заметил много. И не только за собой. – Как долго это будет длиться? – Спросил я, смирившись со своим положением.
– Несколько дней. Это лекарство экспериментальное и Макс не дал точных данных. Но примерно дней пять, - Клавдия сняла с меня очки. – Я Зое уже сказала, чтобы она записи к вам на прием перенесла.
– Хм, - я улыбнулся. Зачем вообще людей записывать, если результат непредсказуем?
– Вам, наверное, лучше поспать. Обычно пациенты Макса отсыпаются после введения лекарств. Алиса говорит, что это потому, что во сне резервы организма почти безграничны и восстановление идёт быстрее.
Я кивнул. Да, в таком состоянии, как сейчас, я делать что-то другое и не смогу. Даже мысли стали какими-то вязкими и бестолковыми. Так что отключился я меньше, чем через минуту.
Проснулся я от того, что меня что-то… укусило за мозг. Внутри головы как будто стая птиц появилась, которые решили поклевать что-то в затылочной части. Я схватился за голову и зашипел.
– Что случилось? – Клавдия была где-то рядом, но мне пока было все равно.
– Больно, - простонал, пытаясь нащупать ту самую болевую точку, чтобы хоть как-то справиться с собой.
Клавдия куда-то выбежала и в палате я остался совершенно один. Это значило, что сдерживать себя мне было уже не нужно. Я закричал, потому что боль стала просто невыносимой. Внутри моей головы творилось что-то невообразимое. Как будто там что-то взрывалось, растягивалось и снова сжималось, доставляя просто адские ощущения.
– … не сказал. Ему больно! Сделай что-нибудь, - услышал я голос Клавдии где-то рядом.
– Я не знал, что так будет. Сейчас вколю обезболивающее и посмотрим, поможет ли, - голос Максима я тоже распознал.
Как ни странно, я их слышал сквозь собственные завывания и прекрасно понимал, о чем они говорят.
– Почему ему больно? Это не нормально. С детьми всё было не так, - Клавдия суетилась рядом.
Я почувствовал укол в руку. Кстати, это вновь было не больно. А вот голова просто разрывалась на части.
– Его организм начал убивать опухоль. И то, что ему больно, является нормой. Опухоль сейчас является частью его организма, - обстоятельно объяснил Максим. – Но
– Что и глаза будут болеть, - закончила за него Клавдия. – Блин, Макс! Ты же обещал, что все хорошо будет!
– Так всё хорошо будет, - ответил тот.
Боль отступала медленно, но в голове чувствовалась противная пульсация. Хотя, я больше не кричал. Когда смог взять себя в руки, то понял, что не хочу пугать Клавдию. И так её напугал.
– Валерий, - она склонилась надо мной. – Сейчас всё пройдет. Вы поспите, Макс ввел еще и снотворное. Так будет лучше.
– Умирать во сне – это благо, - прохрипел я.
Почему-то мне показалось, что она меня сейчас ударит, хотя я её и не видел. Просто ощущения были….
– У меня еще никто не умирал, - хохотнул Максим и посмотрел на часы. – Мне пора, Хозяин ждет для разговора.
Я кивнул и провалился в сон.
Следующее пробуждение тоже тяжело было назвать приятным. Мозг больше не болел. Наоборот, мышление было ясным и чистым. Зато пекло глаза. Будто песка насыпали и подожгли, пытаясь таким странным способом добыть стекло.
– Что? – Я уловил движение рядом.
– Глаза, - выдохнул. Все же это было не так больно. Просто раздражало.
– Сейчас. Максим тут капли специальные оставил. Сейчас все будет хорошо, - что-то зашуршало над левым ухом.
Девушка взяла мою голову в ладони и повернула так, как надо. Ласково погладила по щеке, отодвинула веко вверх и капнула что-то на поверхность глаза. Со вторым глазом проделала тоже самое. Я поморгал, пытаясь понять, что не так. Поняв, резко сел на кровати.
– Что? – Услышал вопрос.
– Я вижу, - потрясенно пояснил. Глаза болеть почти перестали.
– Меня? – Удивилась Клавдия.
– Нет, - я мотнул головой и раскрыл глаза шире, пытаясь уловить то, чего не видел очень давно. – Я вижу свет. Вот там, - на всякий случай показал пальцем.
– Там стоит дежурная лампа, - сказала девушка. – Это хорошо. Зрение скоро восстановится. Значит, повреждения глаз обратимы.
– Но этого не может быть, - помотал я головой. – Просто не может. Мной занимались лучшие специалисты страны. Меня даже показывали мировым светилам науки, но все сказали, что излечить меня просто невозможно.
– Ну, Макс, кажется, может всё, - хмыкнула Клавдия.
Я кивнул и свесил ноги с кровати.
– Можно я похожу? – Спросил. Мало ли что. Вдруг мне ничего нельзя.
– Я провожу до уборной, - правильно поняла меня девушка.
Это было неловко. Но что делать, если я нуждался в посторонней помощи? Но когда твою беспомощность видит девушка, которая явно тебе нравится, это не может не напрягать. Да, пора, наверное, собственной психикой заняться.
– Сколько времени прошло с тех пор, как я уснул? – Спросил я, вернувшись в палату.