В научных целях
Шрифт:
Антон чуть прищурился. Конечно, это его работа предугадывать дальнейший ход событий и просчитывать людей.
– Вам надо кого-то вылечить? – Вкрадчиво спросил он. – У вас кто-то болен?
– Да, - прерывисто вздохнул мужчина. – У меня дочь….
Антон кивнул, достал из кармана визитку и на обратной стороне что-то написал.
– Вот здесь координаты. Вы можете ее привезти. Визитку покажете, чтобы вас пропустили, - вложил он карточку мужчине в руку. – Так что там с Валерием?
– Он в
У меня сердце в пятки ухнуло.
– Что? Почему? – Не удержавшись, я повысила голос.
– У нас вчера утром пожар сучился в доме напротив, - мужчина махнул рукой в сторону улицы.
– На третьем этаже квартира горела. В квартире ребенок был. Валера как об этом услышал, так и полез спасать. По фасаду умудрился забраться, перелез на балкон. Ребенка вытащил и спустил вниз на веревке. А сам не успел. В квартире газовый баллон был, он и взорвался. Его выбросило волной. До проезжей части добросило, где он приземлился на машину. Не знаю, каким чудом, но он был жив, когда его увезли.
У меня перед глазами все потемнело.
– А в какую больницу его увезли? – Услышала голос Антона.
– Так в местную травматологию. Давайте я вам адрес напишу.
Я сжала зубы, чтобы не заорать от бессилия перед идиотской ситуацией. Надо держаться. Надо быть сильной. Это не мне сейчас плохо и больно, а ему. Я же должна его просто найти и… привезти живым в Березкино, где его точно вылечат.
– Идем, - рука Антона легла мне на плечо и с силой подтолкнула к двери. – Успокойся. У тебя глаза светятся, - шепнул он мне, подталкивая в спину.
– Р-р, - окрысилась я на него.
– Прекрати рычать и поехали. В больнице вообще рот не открывай, а то хуже нам всем сделаешь, - предупредил он меня и с силой упихал в машину.
До больницы мы домчались буквально за пять минут, каждую секунду из которых я пыталась совладать со своими эмоциями. Нельзя сейчас сорваться и все испортить. Я же чувствую, что он жив. Знаю, что он ждет меня. Его кровь во мне не может ошибаться.
– Приехали. Посидишь в машине? – Антон припарковал машину.
– Издеваешься? – Прошипела я.
Он в ответ только бросил на меня предупредительный взгляд. Мол, только одна выходка и лежать мне в багажнике связанной до конца мероприятия. Своими нервными выходками я его изрядно достала уже.
– Извините, прием уже окончен, - сообщила пробегавшая мимо нас медсестричка, когда мы вошли внутрь здания.
– Стоять, - в голосе Антона появились стальные нотки. – Мы не на прием. У вас тут мужчина лежит, на пожаре пострадал. Валерий Совушкин. Мы к нему.
– Совушкин? – Нахмурилась женщина. – Не знаю…. Есть один мужчина, вчера привезли. Переломы, ожог. Но он странный очень. Ни с кем не разговаривает, в потолок смотрит. Мы у него даже кровь на анализы взять не смогли,
– Это он, - шагнула я вперед. – Проводите меня к нему.
– У нас нельзя в реанимацию. Да и часы посещения давно….
– Я заплачу, - Антон вытащил из кармана пачку денег и отсчитал несколько купюр. – Поверьте, это очень важно.
Медсестра быстро спрятала деньги в халат и поманила нас за собой. Подниматься пришлось на третий этаж (но я бы и на Эверест поднялась за ним). По коридору то тут, то там сновали врачи.
– Авария, внутреннее кровотечение, - мимо промчалась бригада, везущая кого-то на каталке.
– Там операционные, - махнула рукой наша провожатая.
– А реанимация здесь, -свернула она в левый коридор. – Он в тридцать второй палате.
Это я уже поняла. Унюхала тонкий аромат его крови. Ему все же прокололи кожу? Оглянулась на Антона и пошагала по коридору быстрее. Нашла палату, открыла дверь и….
– Что вы тут делаете? Кто вы такие? – Пожилой мужчина в белом халате стоял рядом монитором.
– Я сейчас все объясню, - быстро проговорил Антон и поманил врача за собой. – Видите ли….
Я уже не слушала. Я смотрела на Валерия, лежащего на кровати. Худого, бледного, с ожогом на плече и щетиной на щеках. Он безразлично смотрел в потолок и не обращал ни на что внимания. Я подошла ближе на несколько шагов. Он вдруг с шумом втянув в себя воздух и насторожился. Медленно повернул голову в мою сторону и нашел меня глазами. И задышал часто-часто.
– Тихо, тихо, - подскочила я к нему. – Всё хорошо, я здесь.
Протянула руку, но прикоснуться побоялась.
– Я так виноват, - различила едва слышный шепот, после которого из его глаз покатились слёзы. – Прости, если сможешь.
– Всё хорошо. Я все понимаю. Ты только не переживай, - я все же дотронулась до его лба и выдохнула. Он рядом. Он живой. Остальное просто неважно.
Чуть спустила руки и пальцами стерла слезинки.
– Я виноват, - его взгляд жадно блуждал по моему лицу, словно он никак насмотреться не мог.
– Поговорим об этом потом, - решила я и оглянулась на Антона, который на что-то разводил пожилого врача. – А теперь скажи, где у тебя болит? Как ты упал? Где самые большие повреждения?
Валерий прикрыл глаза.
– Я стоял боком, волна пришла по левому плечу, меня вынесло и падал я уже на правый бок. Как ни странно, руку я вроде бы не сломал, а вот ребра точно хрустнули. И правая нога пострадала, - совершенно четко отследил он свое состояние. – А болит у меня душа. У меня билеты на самолет были куплены вчера. Без тебя даже три дня продержаться не смог. Старался быстрее все дела завершить.