В небе Кавказа
Шрифт:
— Прибыла делегация из станицы. Комсомольцы и ветераны гражданской войны. Вам хотят лично преподнести подарок.
Лавицкий расправил гимнастерку, подтянул пистолет и вместе со связным вошел на командный пункт.
— Вот и лейтенант Лавицкий. Тот самый летчик, который сбил последний самолет врага над Невинномысской.
На КП было много военных, еще больше гражданских лиц. По одежде вроде бы казаки.
— Дорогой товарищ, — начал речь пожилой казак, — в день пролетарского праздника — Первого мая — преподносим вам шапку-кубанку, рушник, вышитый нашими комсомолками, а также приветственный адрес. Закончится
От неожиданных всех этих почестей Лавицкому было как-то не по себе. Все правильно. Именно он сбил последнего фрица над освобожденным городом. Но вроде бы в полку есть и более достойные. И путаясь и сбиваясь: «Что это со мной? Никогда такого не было?» — только и мог сказать:
— Спасибо вам, дорогие! Спасибо! Не знаю, как сложится моя судьба. Ведь до конца войны еще далеко. Но как бы она ни сложилась, я вместе с вами!
Зааплодировали друзья, члены делегации, командиры.
И только сейчас он смог справиться со смущением и сказал серьезно:
— Служу Советскому Союзу!
В течение 3 мая и ночи на 4 мая наши войска очистили станицу Крымскую и продвинулись вперед на 10–15 километров, Авиационные части получили задачу — уничтожать вражеские объекты в глубине обороны, наносить удары и днем и ночью.
По окончании боевых действий в районе станицы Крымской в составе фронта оставалась 4-я воздушная армия. Командовать ею стал генерал К. А. Вершинин. Произошли изменения и в командовании дивизиями и полками.
Командиром дивизии был назначен И. М. Дзусов, а 45-м истребительным авиационным полком — майор Б. С. Сайфутдинов.
21 июня 1943 года Военный совет Северокавказского фронта в приказе отметил: «В результате воздушных боев, бесспорно, победа осталась на нашей стороне. Противник не добился своей цели. Наша авиация не только противодействовала врагу, но одновременно вынудила немцев прекратить воздушные бои и убрать свою авиацию».
В боях на Кубанском плацдарме отличились многие летчики. Пятьдесят два из них были удостоены звания Героя Советского Союза, в том числе А. И. Покрышкин, братья Д. Б. Глинка, Б. Б. Глинка, В. Г. Семенишин, В. И. Фадеев, Г А. Речкалов и другие. Были отмечены наградами летчицы Евдокия Носаль, Марина Чечнева, Клавдия Попова и другие.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 августа 1943 года было присвоено звание Героя Советского Союза Николаю Ефимовичу Лавицкому.
Мы теперь — гвардейцы
Для летчиков 45-го истребительного авиаполка утро 17 июня было совсем необычным. И не потому, что синоптики верно предсказали хорошую летную погоду, слабую облачность, хорошую видимость и разведданные оказались особенно благоприятными, а противник уходил в панике, бросая технику и снаряжение, аэродромы и оборудование. Нет, не потому!
Как полагалось по уставу, полк выстроился в каре у стоянок истребителей.
— За проявленную отвагу в боях за Отечество присвоить наименование гвардейской 216-й истребительной авиационной дивизии и впредь именовать ее 9-я гвардейская истребительная
— Мы теперь тоже гвардейцы! — говорили летчики. Это всех подтягивало.
Командир эскадрильи собрал летчиков и просто сказал:
— Будем снова учиться и учиться. Решено основательно обобщить опыт боев. Начинаются занятия по изучению этого опыта. Первым выступлю я. Тема выступления «Новое в битве за Кубань».
Комэск привел обобщенные данные о потерях вражеской авиации, а также о потерях авиации Северокавказского фронта, говорил о том, сколько было в общей сложности боевых вылетов и проведенных боев.
Николай опять остался верен себе. Он делал подробные пометки в блокноте.
Но у него были и другие записи: короткие, динамичные деловые записи, свидетельствующие о том, с какой тщательностью он анализировал то, что составляло теперь опыт, приобретавший большую ценность для каждого летчика. И этим, конечно же, не следовало, ни в коей мере не следовало пренебрегать.
В блокнот тогда были внесены такие положения:
«Первое. Основным маневром в воздушном бою становится вертикальный маневр. Второе. С поступлением новых истребителей и с применением их — построение расчлененных по фронту и в глубину боевых порядков, в основе которых была пара самолетов».
Слово пара три раза подчеркнуто. Потом он обвел несколько раз цифры, отдельные слова, подчеркивая важность высказанных командиром эскадрильи мыслей.
Далее — запись: «Радиодисциплина… Помнить, что управление в воздухе осуществляется с помощью наземных радиостанций, развернутых вблизи либо командных, либо наблюдательных пунктов общевойсковых командиров», И, наконец, собственный очень ценный вывод: «Уничтожать надо больше бомбардировщиков, а не гоняться за истребителями сопровождения. Умело строить маневр, отсекая прикрытие от бомбардировщиков».
За комэском потом выступали летчики, командиры. Осуждали промахи, отмечали успехи, достойные подражания.
Так проходили дни учебы.
А потом — снова бои… И опять занятия.
— Немцы отступают. — Комэск обводит взглядом летчиков эскадрильи. — Наш натиск должен быть еще сильнее. Пока есть время, будем отрабатывать групповую слетанность. В полетах лучше узнаем друг друга.
Это важно, очень важно. Сейчас у нас много новичков, которые не участвовали в боях. Обучим их, как надо вести групповые и одиночные бои. Отработаем слетанность пар по боевому расчету.
Каждый день в полку проводятся политические информации, читки газет.
Командир эскадрильи расстегнул полевую сумку и положил на стол пачку свежих газет. Разобрали их, читают. Николай просматривает «Крылья Советов», потом «Правду», а сам нет-нет и глянет на дверь. Должны подойти остальные.
«Давненько я не видел бакинцев», — подумал Николай и подошел к окну. Там, по улице, ветер гонит порыжелые листья клена и обрывки газет. Тишину нарушают лишь удары кровельного железа о карниз дома. А вот и они. Вошли оружейник Алиман-Дадаш оглы, техник Назар Елисеев, врач Аббас-Али Рзаев, мастер по приборам Лева Литвин, а за ним Костя Ратушный, Николай Талалуев, Григорий Азовцев. Набралось человек пятнадцать. Полились воспоминания о минувших боях…