В небеса. И ещё глубже.

Черных Варно

Так и случилось, сначала на упитанном и гладко выбритом лице появился испуг, словно человек вспомнил о включённом дома утюге, а затем проявился страх. Кто-то из сидевших за длинным столом, зная, что случится дальше, вскочил и не дал начальнику упасть.

Другой офицер, что находился ближе к выходу из помещения, кинулся к двери и, проскользнув мимо всё ещё стоящего на прежнем месте мужчины, крикнул:

– Люба, врачей, быстро!

В то время как уже несколько человек в форме бегали по комнате, открывая окна и пытаясь перетащить массивное тело поближе к источнику свежего воздуха, пришедший не обращал на это внимания и продолжал пустым

взглядом смотреть на мигающие красные точки.

Он чувствовал себя в этот момент пауком, которым, после выхода сериала «Игра престолов» его в шутку и называли многие коллеги, имевшие достаточный уровень доступа для того, чтобы иметь хотя бы общее представление о деятельности этого человека.

Василий Степанович уже больше десяти лет был в одном звании – майором. И столько же времени он занимал должность советника по внешним кадрам. Когда его родственники или нижестоящие в иерархии коллеги, впервые узнавали об этом, в головах сразу создавался образ чиновника средней руки, который сидит из года в год в своём пыльном кабинете и перебирает бумажки, получая за это заработную плату, которой едва хватает на то, чтобы прокормить жену – учительницу с нищенской ставкой и дочь – студентку одного из самых престижных ВУЗов страны.

При более близком знакомстве с фигурой майора, даже самый последний патрульный понимал, что всё не так просто. Ничем не примечательный офицер появлялся в самых неожиданных местах города, а вот в пыльном кабинете его, кажется, никто и никогда не наблюдал. Многие даже на полном серьёзе предполагали, что весь город служит ему рабочим местом.

Иногда он появлялся, в казалось бы ничем не примечательных местах преступлений. Один наркоман зарезал другого за дозу, школьную химическую лабораторию, в которой реагенты помнят ялтинскую конференцию обнесли, вероятно, школьники, ненавидящие лабораторные работы или поджог электрической подстанции в захудалом райончике, куда даже по такому случаю наряды приезжают через раз. «Что тут делать человеку из ДГБ?» мог подумать непосвящённый в высшие материи сотрудник полиции.

ДГБ – департамент государственной безопасности – организация, которая заняла место прежней спецслужбы, которая вселяла в жителей страх и желание поскорее получить заграничный паспорт и уехать куда-нибудь, где у подъезда не будут поджидать люди в штатском, узнавшие, что тебя что-то в государстве не устраивает.

Страх людей, бесспорно, хорошее явление для установившейся власти. Когда каждый знает, что от наказания за преступление против государства его отделяет только железная дверь квартиры, которую за 5 секунд можно открыть при помощи взрывчатки, мало кто осмелится высказывать недовольство.

Однако, видимость реформирования всё же нужно было поддерживать. Менять названия организаций, как это сделали с ДГБ, периодически увольнять и сажать коррупционеров, которые слишком много набивали в свои карманы и слишком мало отправляли наверх. Всё это позволяло снимать напряжение в обществе.

Редкие аналитики подпольных изданий полагают, что вечно так продолжаться не может. Ни разу в истории ненавистный людям режим не сохранился навечно. Рано или поздно хватка ослабевает или люди собираются в бесформенную массу, выплёскивающую волны гнева, которые смывают всё на своём пути.

Одной из главных задач ДГБ было как раз препятствование тому, чтобы взятый за горло народ получил передышку и возможность обдумать своё бедственное положение.

И тут как раз важно

было знать, не является ли убийца упомянутого наркомана борцом за здоровую нацию, например. Все наркоторговцы и так состоят на учёте в департаменте. Их ровно столько, сколько нужно для пополнения бюджета и устранения естественным путём слабых людей, которые не могут найти своё место в этом обществе и занимают в школах места тех, кто сможет выучиться и принести пользу. Или же бедолаг, тянущих экономику вниз, высасывая деньги на пособия по инвалидности, безработице и прочим причинам сидеть на шее у достойных налогоплательщиков.

Важно было знать, что школьную лабораторию обнесли не студенты, которые знают, как даже из просроченных реагентов изготовить взрывное устройство и выбить из системы одним броском человека, который долгие годы держал всё под контролем в своей зоне ответственности.

Важно было знать, что попытка оставить какой-то район без электричества не тренировка перед чем-то более серьёзным, что может повлечь за собой появление альтернативы тупому животному преклонению колен перед слугами народа.

И Василий Степанович это знал. При необходимости противодействовал и делал это вполне успешно долгие годы, благодаря чему пользовался уважением у тех, кто был в курсе его деятельности и трепетом перед мистическими способностями у людей, которые видели только его появления и быстрые раскрытия преступлений.

На самом же деле никакой мистики там не было. Просто майор умел работать с людьми. Одному нужно предложить необычный опыт с использованием паяльника не по назначению, другому подкинуть пакетик с веществом белого цвета, а третьему такой же пакетик подарить. И все трое в итоге будут преданно смотреть в глаза и не упускать возможность быть чем-то полезными, рассказывая о тайных встречах, мелких заговорах и в целом делиться нужной информацией.

Такие люди и были внешними кадрами, ответственным за которые офицер был в департаменте. Год за годом он создавал агентурную сеть, словно паук, оплетая паутиной из ловушек город. Если что-то случалось в районе Н, он знал, к кому нужно обратиться, чтобы узнать неизвестные полиции, жертвам или свидетелям подробности. Когда нечто незаконное происходило в районе П, майор, опираясь на имеющуюся информацию, сразу понимал, кого нужно задержать.

В какой-то момент Василий Степанович почувствовал себя дланью справедливости, от которой никому не удалось бы уйти безнаказанным. Те случаи, когда он не мог добиться своего и поймать преступника, просто не откладывались в его памяти, как и в памяти начальства, которое было абсолютно уверено, что пока этот человек занимает свою должность, им не о чем переживать.

Ему никогда не приходило в голову, что возможно он использует свои умения совсем не в тех целях, которые сделают окружающий мир лучше. Блюститель порядка искренне верил, что всё должно быть так, как есть. Разве что интернет под контроль взять не помешало бы.

К интернету у него были особые претензии. Взгляд становился злым, когда он видел, как глупые или ещё неокрепшие умы в метро читают всякую ересь о том, что власть где-то врёт, кого-то арестовывают за пустяки.

Он, как представитель этой власти, прекрасно знал, что никто не врёт, просто говорит ту правду, которая будет полезна для общества. Понимал, что арестованные, им в том числе, могли дестабилизировать обстановку в стране своими словами или действиями, вызвать хаос, с которым борется его департамент.