В некотором царстве… Сборник рассказов
Шрифт:
– Зачем?– пожал плечами Пустоблюдов.– Мы организация добровольная, денег не берем, значит, и налоги платить не нужно, нам финансовая отчетность ни к чему.
– Это не хорошо. Ай, ай.
– Не хорошо,– сказал Веточкин.
– Это скверно,– продолжил Афанасий, качая головой.– Так теперь нельзя. Так теперь не делают. Раз есть организация, она должна быть зарегистрирована. А раз так, должна быть и финансовая отчетность. Приедет мер, что скажет?
– Но у нас нет финансов,– вздохнул Феликс.
– Нет,– подтвердил Себастьян.
– Это плохо,
– Куда уж хуже, – ввернул домоуправ. – Вот у нас в ТСЖ отчетность в полном порядке.
Никитин удивленно посмотрел на Веточкина, словно впервые его видел, махнул рукой.
– А-а, не до вашего ТСЖ теперь. Вот что. Вас, гражданин, то есть, господин Пустоблюдов, задним числом срочно оформим индивидуальным предпринимателем, а ваш "Третий глаз", как благотворительную организацию.
– С фондом,– уточнил Феликс.
– Ну да, с фондом.
– Раз фонд, значит, в нём должны быть средства.
– Будут! – крикнул глава управы так, что по углам заскреблись мыши.– Будут, черт возьми! Но и вы уж…
Что "вы уж", тезка великого путешественника уточнять не стал, выкатился из дворницкой, зацепившись рыжей бородой за гвоздь в косяке.
На следующий день Пустоблюдов уже сидел в светлом, чистом помещении, где когда-то не очень честно, по словам Никитина, трудились армянские сапожники. Ночью рабочие втащили в бывшую мастерскую широкий бюрократический стол с зеленой обивкой, поставили на него изящную лампу и ноутбук, в угол задвинули сейф.
Феликс курил папиросу, взгромоздив ноги на стол, пепел стряхивал в кулак. В открывшуюся дверь просунулась блондинистая головка молодой секретарши Зои, которая утром нарисовалась непонятно откуда вместе со столом и сейфом. Она укоризненно потрясла своими милыми кудряшками:
– Ай,ай, как нехорошо, Феликс Николаевич, руководителю такой солидной организации стряхивать пепел в ручку. Как же можно. И вообще вам следует перейти с папирос на айкос.
– На что, простите?
– На электронные сигареты. Теперь такие все солидные бизнесмены курят.
– Я не бизнесмен, я благотворительная организация.
Зоя как-то странно хохотнула.
– В полдень бухгалтер придет.
– Кто?
– Ну бухгалтер, отчетность составлять.
– Как, уже?
– Конечно. Афанасий Михайлович все указания дал. Да, и еще – к совещанию чай подавать или кофе?
Пустоблюдов снял ноги со стола, выкинул бычок в форточку.
– К какому совещанию?
– Ну вы меня прямо удивляете, – игриво сверкнула глазами Зоя, ставя на стол хрустальную пепельницу. О его край она уперлась своим соблазнительным бедром, обтянутым светло-синими джинсами.
– Ваши заместители будут ровно в одиннадцать.
– Стоп, стоп. Какие заместители? Я никого не назначал.
– Да что вы так переживаете? Заместители будут выполнять за вас всю работу, вам и делать ничего не придется. Не назначали, так назначите. У меня уже и приказы на них готовы.
– На кого?
– На заместителей, конечно. На Дерюгина, Квасцова и этого,
– Какого еще Нафталина?
– Мотя Нафталин, он еще в свое время фонд содействия больным домашним животным возглавлял, потом в Израиль уехал. Там, то ли тоже что-то возглавлял, то ли сидел, не важно. В общем, опытный человек. Да, сейчас штатное расписание принесу, его срочно нужно утвердить и отправить по инстанции.
Пустоблюдов собирался открыть рот, чтобы спросить – какое такое штатное расписание, все его 10 гастарбайтеров официально числятся дворниками в управляющей компании "Бытовик". Но Зоя скрылась за дверью, а уже через секунду в одной руке несла Пустоблюдову стакан чая с лимоном, в другой штатное расписание в красной папке.
"Да уж,– подумал Феликс, постучав пальцев по клетке с крысой Манькой, стоявшей на столе, – кажется, бюрократический маховик раскрутился на полную катушку и его уже не остановить". Это и радовало и пугало одновременно. Изначально и был расчет на "муниципальную помощь", но не до такой же степени. Главное, теперь не попасть в шестеренки этого самого маховика.
Штатное расписание благотворительной организации с фондом "Третий глаз" состояло почти из сотни человек. Пришлось подписать, а куда деваться?
Заместители заявились ровно в одиннадцать. Дерюгин и Квасцов были похожи на не проспавшихся грузчиков из соседнего магазина, а от Нафталина действительно пахло нафталином и если бы у него были пейсы, его невозможно было бы отличить от раввина какой-нибудь захолустной синагоги. Был Мотя сух, невелик рустом, имел желтое, вытянутое лицо и длинный нос, которым можно было открывать бутылки вместо штопора. Те двое сели скромно у входа, а Мотя развалился на гостевом кресле, зашвырнув в угол черную широкополую шляпу и взгромоздив на совещательный стол лакированные башмаки.
– Значит так, шеф,– произнес он, закурив длинную коричневую сигарету,– предлагаю вложить часть средств в акции израильской "Teva Pharmaceutical Industries" или "Яша Блюминг и сыновья", они теперь в цене, другую часть в "Газпром", ну а на остальные открыть дочернюю фирму на Сейшельских островах.
Пустоблюдов чуть не подавился крепким Зоиным чаем.
– Блюминг…
– Да, признаюсь, это контора моего дяди Авшалома, надо с соратниками быть честным. Так ведь?
Двое мятых голубков у входа закивали.
– Этот,– Мотя указал Дерюгина,– будет твоим замом по техническим и транспортным вопросам – знает, где и за счет кого лучше технику и транспортный парк приобрести. Квасцов займется связями с общественностью. Ты не смотри, что он такой стертый. Бывший журналюга центральной газеты, они все такие. Но опытный, гад. Что ни скажет, то в десятку. Ну-ка изреки что-нибудь, Цицерон.
Квасцов заерзал на стуле, потом громким хорошо поставленным голосом произнес:
– Да будет только единая Россия, ибо всякое разделенное государство запустеет! Долой псевдолибералов и демократов, они доведут страну до краха!