В неправильном лесу. Ненасытные козявки
Шрифт:
Лишь бы громко
В неправильном лесу кузнечики квакают, высунув голову из воды, а лягушки стрекочут, запрыгнув на пенёк или взобравшись на высокую травинку. Ворона здесь – сладкоголосая певунья, с таким же неоспоримым авторитетом, как у соловья в лесу правильном. Вот из-за её оплошности и произошла эта история…
Как-то раз один кузнечик, громко наквакивая весёлую песенку, гонялся за летучими всадниками – муравьями, пролетавшими над водой верхом на пчёлах. Ворона, как часто делают взрослые, его похвалила. Не за то, конечно,
– Молодец! Больно хорошо поёшь… Вырастешь – быть тебе артистом-звездой в нашем лесу.
В это время неподалёку маленький лягушонок подкрадывался к уху трусливого медведя, чтобы напугать неожиданным стрёкотом. Услышал лягушонок вороньи слова, бросил свою затею и к ней:
– А я?! Послушайте меня! Я тоже хочу стать звездой!
Ворона не могла обидеть малыша и послушала. Пел он и правда неплохо, и похвалы ей было не жалко.
– И ты молодец, – сказала ворона, – будут у нас целых две новые звезды. Только для этого надо учиться.
Ни кузнечик, ни лягушонок на последние слова о том, что надо учиться, внимания не обратили, а вообразили себя готовыми артистами и стали квакать и стрекотать с утра до вечера без передыха. И чем громче квакал кузнечик, тем громче стрекотал лягушонок, стараясь перепеть соперника…
Так продолжалось не день и не два, а целую неделю. То один запоёт, то другой, а то и оба разом. И теперь им было неважно: хорошо получается или плохо, лишь бы громко.
У лесных жителей от их ора разболелись головы, а совсем маленькие бельчата, совята, ежата и другие недавно родившиеся малыши, которым днём нужно спать, не могли уснуть и плакали.
Об этом безобразии лисе и рассказывать не надо, у неё у самой голова трещит, и лисята никак не уснут…
Пришла лисица к пруду, уселась на берегу и смотрит не отрываясь на квакающего во всё горло кузнечика.
– Ну как? Нравится, как я пою? – прервался на минутку кузнечик.
– А ты что, уже поёшь? – удивляется лиса. – Ну надо же, я и не заметила! А ведь я пришла тебя послушать и всё жду… жду… Видать, лягушонок громче поёт, только его и слышно.
Оставив озадаченного кузнечика, лиса отправилась на голос лягушонка и точно так же его разыграла, заявив, что, хоть он и громко поёт, но всё же кузнечик ещё громче.
Не успел кузнечик прийти в себя от обидной новости, как к нему примчался лягушонок. Лягушонок был чуточку хитрее простодушного кузнечика и решил того обмануть:
– Мне, – говорит, – лиса по секрету сказала, что я громче пою. А я вовсе не хочу тебя обижать. Давай, чтобы не мешать друг другу, петь по очереди. Сначала я запою, а как устану – твоя очередь.
Кузнечик, помня лисицыны слова, обрадовался и немедленно согласился.
Взобрался лягушонок на широкий лист папоротника и начал стрекотать. Чуть не целый час прошёл – ему бы остановиться, передохнуть, только не хочет, боится: а вдруг
Так и стрекотал бедняга до тех пор, пока голос не сорвал. А как только лягушонок умолк, тут же кузнечик заквакал. Квакал он, боясь уступить, тоже без отдыха и, в конце концов, осип и голос потерял.
На этом два неуступчивых «музыканта» угомонились, и лес вздохнул с облегчением. Даже пауки, которые в неправильном лесу плетут паутину лишь для того, чтобы все могли слушать, как звучат её струны, вернулись к своему занятию после вынужденного перерыва.
Когда же к лягушонку и к кузнечику вернулся голос, они больше подолгу и громко не квакали и не стрекотали, потому что, если честно, им самим от такого пения было радости мало, только остановиться вовремя не позволяло упрямство.
Дай примерить!
В неправильном лесу водятся и грибы. Только не на земле, а на деревьях. И не сидят на одном месте, а прыгают с ветки на ветку, как бе лки в правильном лесу. Там же, на деревьях, они вьют себе гнёзда навроде птичьих – в них и живут.
На землю грибы спускаются, чтобы перекусить червячками, что скрываются в густой синей траве. Так что червивых грибов здесь не бывает. Но и «грибливых» червяков тоже не бывает, ведь даже самый маленький грибок гораздо больше червяка, да и шустрые они, грибы.
Зато среди грибов встречаются и ядовитые, и съедобные, почти как в правильном лесу. Но опять всё как-то неправильно, ведь их здесь всё равно никто не ест: ни лось, ни кабан… Даже мышь, увидев, как гриб ползает по траве в поисках червячка, облизнётся и пробежит мимо.
Всё дело в том, что грибы придумали хитрую уловку: меняться шляпками. И поди тогда разбери: то ли перед тобой настоящий боровик, то ли это мухомор или какая поганка под чужим колпаком.
Но один мухоморчик, шляпка у него особенно красивая, ни с кем не хотел меняться.
– Зачем мне отдавать такую красоту за какой-то коричневый беретик или жёлтую панамку? – решил мухоморчик. – Тем более по ней все видят, что я ядовитый, значит – меня никто не тронет…
А когда к нему обратился совсем маленький грибок с красной шапкой без белых пятнышек: «Давай меняться?», этот жадина даже рассердился:
– Ишь чего придумал! Да такой шляпы, как у меня, больше ни у кого нет. Меняйся с бледной поганкой или сморчком, они и твоим картузом будут довольны.
На другой день юный мухомор проснулся у себя в гнёздышке раньше обычного, потому что у него от утренней прохлады замёрзла макушка. Хотел натянуть шляпу поглубже, а её нет…
Представьте себе гриб без шляпки, это же очень смешно! Над жадиной потешались даже червячки, высунувшие любопытные носики из своих укрытий. Залез мухоморишко в ничейное дупло и не выбирается. Два дня уж просидел, проголодался, а выходить на свет стыдно.