В ночи
Шрифт:
Самая малость.
Глава 16
На следующее утро Мойра и Минни сидели в библиотеке и занимались списком приглашенных на официальную помолвку, которая должна была состояться в ближайшие две недели. Это занятие требовало сосредоточенности и полностью устраивало Мойру. Она была готова делать что угодно, лишь бы не думать об Уинтропе Райленде.
Правильно ли она поступила, отдав ему тиару? Был ли он правдив в том, что рассказал ей? Искренне ли его раскаяние? Или это всего лишь умно выстроенная уловка, чтобы заполучить
Что бы это ни было, сейчас уже не важно. Теперь эта злосчастная тиара у него в руках. Может, Тони простит ей, что отдала ее? И если Уинтроп действительно страдает по ней, тогда в один прекрасный день он вернется и попытается добиться ее еще раз. Если нет, пусть остается там, где он есть. Какая разница, в конце концов? Она ведь сказала ему, чтобы он к ней не приближался. Он может понять ее слова буквально.
Вообще-то именно это она имела в виду. Ее сердце разбито, и непонятно, можно ли доверять Уинтропу. Она не собиралась подвергать опасности своих близких, связавшись с вором бедный Натаниэль уже достаточно пострадал.
– Знаешь, мы должны пригласить маму и папу.
Мойра посмотрела на сестру, которая с беспокойством наблюдала за ней своими карими глазами.
– Разумеется, они же все-таки твои родители.
– И твои тоже.
Мойра невесело усмехнулась:
– Они приедут не для того, чтобы увидеться со мной. Уверена, Миллисент, Маргарет и Марисса тоже захотят приехать.
Минни наморщила нос:
– Как это нелепо, что мама и папа дали нам всем имена, начинающиеся на «М».
Конечно, просто глупость. Но Мойра подозревала, что ни отец, ни мать – особенно мать – совершенно не придавали значения такой мелочи, как имена дочерей.
– На мой взгляд, ты слишком переживаешь по этому поводу, – сухо заметила Мойра. – Наверное, пора заканчивать со списком. Кто еще у нас остался?
Минни облизнула губы, проведя по нижней языком.
– Мы будем приглашать мистера Райленда?
– Норта? – Мойра разыграла маленький спектакль, рассматривая лист бумаги, лежавший перед ней на столе. – О да. И он, и Октавия уже есть в списке.
– Ты знаешь, кого я имела в виду.
Вздохнув, Мойра подняла глаза и встретила обеспокоенный взгляд сестры.
– Ты хочешь его пригласить? – Если это будет приятно Минни, она переживет один вечер рядом с Уинтропом. В конце концов, они живут в одном городе и в любой момент могут случайно столкнуться на улице.
Не часто, конечно. Хорошо бы пореже.
– Не знаю. Мне хотелось бы увидеть его там, потому что он был мил со мной. Кроме того, вся его семья приглашена. Но я не могу вынести, что он сотворил с тобой, Мойра, хотя я знаю всего лишь половину того.
В действительности – меньше половины, но и этого достаточно. Начнет задавать вопросы, а Мойра так много передумала, что говорить об этом уже не хотелось.
Она надела маску безразличия.
– Хорошо бы тебе пригласить его. Уверена, он воспользуется возможностью принести свои поздравления.
Это не очень понравилось ее сестре.
– Он уже сделал это прошлой ночью, когда мы с Лукасом сообщили ему.
Мойра замолчала, перо повисло над чернильницей.
– Разумеется,
– Ты думаешь, он придет?
Господи, неужели ей никуда не деться от этого человека?
– Я не знаю, Минни! – Ее терпению пришел конец. – Хочешь, я сама лично пойду к нему и спрошу его?
Минни широко открыла глаза.
– Ты сможешь сделать это для меня?
Мойра чуть было не заявила сестре, чтобы та убиралась, и подальше, но тут обратила внимание на озорной огонек в глазах Минни. Та дразнила ее, и, надо сказать, очень умело.
– Нет, – ответила она. – Но у меня есть повар, который приготовит нам шоколад. Ты не против?
Минни захлопала в ладоши, как маленькая девочка.
– Нет, нет, не против!
Покончив с шоколадом, Мойра поднялась посмотреть, как там Натаниэль. Она просидела возле него почти всю ночь, ненадолго прикорнув в кресле около его – ее – кровати. Не кресло мешало ей заснуть, а то, что она снова и снова прокручивала в голове события прошедшей ночи, в особенности поцелуй, которым они обменялись с Уинтропом.
Неужели она не в силах владеть собой, стоит мужчине лишь проявить внимание? Он поцеловал ее, и она растаяла, забыв о его презренном поступке. Пока ее друг в забытьи лежал как раз над ними, в кровоподтеках и синяках от столкновения с трусливым бандитом, Мойра была готова на своем обюссонском ковре заняться любовью с таким же преступником.
Лицо Натаниэля было спокойным, когда она тихонько заглянула в полуоткрытую дверь. Казалось, оно распухло еще больше, чем прошлой ночью, а синяки стали ужасающе темными, лилово-зеленого цвета. Но он не выглядел страдающим от боли, и уже это было хорошо.
– Я лежу и размышляю, когда ты соизволишь появиться, – пробормотал он, открывая глаза, когда она проскользнула в комнату. – Мне нужен ночной горшок. Нестерпимо. Боюсь, тебе придется мне помочь.
Услышь Мойра такие слова от кого-нибудь еще, она была бы смущена сверх меры, но только не от Натаниэля. Когда Тони болел, они по очереди ухаживали за ним, в том числе водили в туалет, а со временем стали опорожнять подкладное судно. Так что она, конечно, поможет подняться своему другу, чтобы тот смог, отправить естественные надобности.
– Я так счастлива видеть тебя, – сообщила она. – Правда, совсем подругой причине.
Она подошла к кровати и стащила простыни. Он лежал голый, и мельком, прежде чем отвела глаза, она увидела повязки, обвитые вокруг его ребер. В ней заговорило чувство вины. Это была ее ошибка, что такое случилось с ним. Если бы только она не отдалась своему влечению к Уинтропу!
– Перестань себя винить, – грубо одернул он ее. – И дай халат. Мне холодно.
Никогда еще она не видела Натаниэля в таком отвратительном состоянии, обнаженным и избитым. Поэтому не удивилась. Она достала халат, один из тех, что ее слуги забрали из его дома и принесли сюда. Одевание было медленным и болезненным, но он стойко перенес его. Затем, положив руки Натаниэля себе на плечи, Мойра обхватила его за спину и помогла встать на ноги.