В облачную весну 42-го
Шрифт:
Связываем ему руки парашютным шнурком, а рот забиваем его же пилоткой. Девушка осматривает его и с упреком говорит:
— Зачем же так сильно? Ведь не медведь. Так можно и потерять «языка».
Я молча взваливаю немца на плечи, и мы идем обратно…
— Вот,
Старший выдернул изо рта пленника кляп. Солдат сплюнул на снег кровью и, приподняв голову, разразился такой красочной русской бранью, что наш Крючок стрелой отскочила в сторону, а мы обалдело смотрели на пленного.
— Ты что… не немец разве? — выдавил растерянно Кекушев.
— А вы-то кто? За что шарахнули бревном по голове?
— Тихо, отец. Разберемся. Где немцы?
— Немчура-то? Да вчера еще… как отошли. Ударила по ним наша артиллерия. Вот и отошли…
— А чего это на тебе форма фрицевская? Полицай, что ли?
— Развязывайте, расскажу, — он протянул руки.
Сергей разрезал шнур, старик по-хозяйски поднял его и, аккуратно свернув, засунул в карман шинели.
— Из соседней деревни я, в пяти километрах отсюда. Как ушли немцы, побросав свое имущество, мы всей деревней и приоделись. А ночью-то, вот недавно, прошел самолет, низко-низко. Какая-то новая конструкция, без шума…
Он замолчал и попросил закурить.
Старший отозвал нас с Орловым в сторону:
— Похоже, дед не врет. Если это Поповка, в ее районе действует партизанский отряд. Он должен знать. Сейчас спрошу.
Он подошел к старику, отвел его в сторону. А когда вернулись, оба улыбались и разговаривали
— Наш дед к тому же партизанский связной.
Расставив из десантников охрану, мы пошли к самолету. Дед внимательно посмотрел на меня, потом на торчащую из-за голенища рукоятку ножа:
— Кондратием Афанасьевичем меня кличут…
— Ты уж извини меня, — виновато сказал я, — впервые брал «языка».
— Впервые! Если бы не кисет с махрой под пилоткой, так и не узнал бы мое имя. Ну да ладно. Война. А этот чертенок-то — баба, а лиха, лиха… Люблю таких.
Сергей быстро наладил аварийную арктическую радиостанцию и связался с нашей передающей радиостанцией Главсевморпути. Мы дали свои координаты и попросили сбросить на парашютах бочки с бензином… Баки же залатаем сами.
Тщательно замаскировав самолет снегом и ветками, Кекушев и Сергей занялись ремонтом баков. А мы пошли обследовать поле. Осмотр показал, что взлет будет сложным.
В точно назначенное время Сергей связался с вылетевшим к нам самолетом и стал давать ему пеленги. Через сорок минут, сбросив бочки с горючим, он низко прошел над полем и, покачав крыльями, взял курс на восток.
Подтащив бочки к самолету, мы перекачали горючее в центральный бак и стали опробовать моторы…
На другой день десантная группа из пяти человек была выброшена в тылу первой линии врага, в точке, обозначенной ромбом из четырех костров.
Примечания
1
См. «Вокруг света», № 5, 1979.