В объятиях демона
Шрифт:
Мое сердце бешено колотится. Я одновременно взволнована и ошарашена.
— Так… ладно… — Я хватаю с кровати учебник по государственному устройству. — Ты уже сделал то, что задал мистер Раньон?
— Не-а, — улыбается Люк.
Я достаю из сумки тетрадь и растягиваюсь на полу. Люк опускается рядом, опираясь спиной о кровать. Пока мы делаем уроки, я, как могу, игнорирую подглядывающих по очереди сестер.
Мы заканчиваем заниматься, и я провожаю его до машины.
— Увидимся в понедельник.
— Ага, до понедельника, —
Я облокачиваюсь на открытое окно, удивившись музыке.
— Что ты слушаешь?
— Вивальди.
— Правда?
Люк широко улыбается и придвигается ближе.
— Я полон сюрпризов.
Мое сердце вновь подпрыгивает, и я неуверенно улыбаюсь в ответ.
— Конечно.
— Удачи завтра в церкви. — Он изгибает бровь.
— Ага.
Люк заводит мотор, но я по-прежнему стою, опираясь на окно. Он смотрит на меня. Я наклоняюсь сильнее, ощущая его жар. Люк тянется ко мне. В моем сердце происходит нечто невероятное, словно дикий зверь, загнанный туда, жаждет вырваться наружу.
Но в этот момент отворяется дверь, и на крыльце появляются родители. Я втягиваю воздух, избегая критической точки, и выпрямляюсь с разочарованным вздохом.
Люк расплывается в улыбке, и мое сердце снова учащенно бьется.
— Увидимся, — говорит он и машет рукой.
Я наблюдаю, как он сдает назад, а затем медленно удаляется по улице, пока задние фары и вовсе не исчезают за поворотом. Когда я возвращаюсь к дому, родители все еще стоят на крыльце.
— Боже всевышний! Что это было? — захлебываясь, спрашиваю я, угрожающе направляясь к ним.
— Выбирай выражения, Фрэнни, — отчитывает меня мать.
Я закатываю глаза.
— Ой да ладно. Так в чем дело?
Папа взволнованно смотрит на меня.
— Ты ведь не… — начинает он, но затем краснеет и замолкает.
— Что?
Мама берет меня за руку и ведет в пустую гостиную. Я слышу, как наверху лестницы шуршат сестры, занимая удобное для подслушивания место.
— Ты ведь не в романтических отношениях с этим парнем?
— В смысле, встречаемся ли мы?
— Да.
— Нет. Он мой партнер по эссе.
И предмет моих фантазий.
— Нам с отцом кажется, ты не должна проводить с этим парнем времени больше, чем необходимо.
— Почему?
— Он беспокоит нас, Фрэнни. С ним что-то не так.
— Ого! Просто класс. Это из-за пирсинга?
— Нет… просто что-то в его ауре…
— Вам его аура не понравилась?
Я слышу хихиканье Мэри и Кейт.
— Фрэнни, доверься нам. Пожалуйста. Мы считаем, ты не должна проводить время с такими, как он.
— Кто вы и что вы сделали с моими родителями?
Мама невольно улыбается и обнимает меня.
— Мы всего лишь волнуемся о наших девочках, и все.
Полагаю, вот как можно добиться от матери реакции. Но, по правде говоря, мне не стоило бы так удивляться,
ГЛАВА 7
ЛИЧНЫЕ ДЕМОНЫ
Со вчерашнего дня в мыслях моих — только Люк. Я, пожалуй, даже одержима им. Этот взгляд… никто никогда не смотрел на меня так. При одном воспоминании об этом внизу живота что-то ворочается. Я смотрю на маму на переднем сиденье нашего семейного фургона. Не войди она вчера в комнату, не знаю, чем бы все закончилось.
Я сижу сзади и переключаю айпод, пялясь в окно всю дорогу до церкви и надеясь хоть мельком увидеть черную «шелби-кобру» шестьдесят восьмого года. Но вместо этого, как только мы подъезжаем к церкви, замечаю дедушкин темно-синий «мустанг» шестьдесят пятого года, сияющий на солнце. Верх машины откинут, а она сама готова к использованию.
— Не может быть! — кричу я.
— Похоже, назад ты поедешь на дедушкиной красавице, — улыбается мама.
— Не понимаю, из-за чего весь сыр-бор. Это всего лишь старая рухлядь. Кому понадобится такая машина, если можно купить совершенно новенькую? — спрашивает, как всегда, прагматичная Грейс.
— Дедушке понадобится, и мне тоже, — отвечаю я.
Сестра закатывает глаза и пожимает плечами.
Всю мессу дедушка ерзает на скамье. Чтобы уберечь себя от того же, я наблюдаю за Грейс, стоящей на коленях и перебирающей четки. Когда умер Мэтт, она выбрала другой путь, полностью посвятив себя Богу, словно Он может все исправить или изменить. Она всегда была слишком доверчивой. Даже наивной.
Молитвы не срабатывают. Это уж я испробовала.
Я снова смотрю на дедушку, вспоминая последний раз, когда по-настоящему вставала на колени и молилась. Это произошло три года назад. В субботу я проснулась посреди ночи словно от удара молнии, рассекшей сознание. Я зажмурилась от боли, и передо мной возник образ бабушки, лежащей в луже крови, в саду. Когда я позвонила ей, никто не ответил. Тогда я сказала маме, что мы должны поехать и проверить, но она лишь отмахнулась. Я не могла толком объяснить, зачем нам нужно ехать — это было сумасшествием, — поэтому вернулась в комнату и стала молиться.
Когда в тот день дедушка вернулся с рыбалки, то нашел бабушку в саду. Она упала с лестницы, напоровшись на ножницы для подстригания веток.
Тогда я поняла, что Бога нет.
В конце мессы, длившейся вечность, дедушка вскакивает со скамьи.
— Готова прокатиться?
— Я весь год была готова.
— Поехали!
Он направляется к выходу из церкви, я иду следом. Когда мы добираемся до машины, он открывает дверь водителя и протягивает мне ключи.
— Я за рулем? Не может быть!