В объятиях мечты

Гаврилова Анна Сергеевна

В том, что с семьей у Линара все сложно, я как никто другой знаю. Но осуждать родителей… нет, не могу.

Брату было восемь, мне шесть, а близняшкам почти шесть на двоих, когда Линар учиться уехал. В ту пору сестры сильно болели, родители возили их от лекаря к лекарю, изо всех сил выходить пытались. О нас с Линаром тоже не забывали, но… когда тебе шесть или даже восемь, верить, что однажды все наладится, трудно. Не обижаться еще трудней.

И ладно я – мелкая, но в родных стенах, в компании няньки и гувернантки, а Линар? Даже Милану,

который тоже в восемь из дому уехал, легче было – его навещали, и письма в кадетский корпус летали гораздо чаще, нежели в магическую академию.

Мы никогда не обсуждали, но я точно знаю: Линар не простил. Даже когда повзрослел и осознал, что на кону стояли жизни Милы и Лины, не оттаял. Но ведь семья – не единственное, что есть у человека.

У Линара всегда были друзья. Немного, но все-таки. Парочку из них я даже видела – они на каникулах в наш Вайлес приезжали. Мне они показались редкостными балбесами, но с Линаром парни ладили, причем отлично.

Девушки… ну, вообще-то девушки тоже присутствовали. Линар даже о свадьбе одно время подумывал, это на девятом курсе было, за год до окончания академии. Что именно не срослось, тоже знаю – планы на жизнь разными оказались. Линар мечтал о большом уютном доме, а она… ну, она магиня, что еще сказать?

Брат сам разорвал отношения, а когда приехал на каникулы, старательно делал вид, что ему все равно. Уж не помню, как вывела на чистую воду, но в ту ночь мы долго спорили. Кажется, я тогда совсем как госпожа Дюи рассуждала – мол, а чего ты хочешь от ветреной магини? Уютный дом и орава детишек – это не к ним, а к нам – простым, благовоспитанным, на этикете помешанным. И до того договорились, что наутро в Вайлес отправились, на девиц смотреть. Нам тогда еще госпожа Вайя встретилась, глазки Линару строила…

Ну и еще… у Линара всегда, сколько его помню, была тяга к исследованиям. Может, по части универсальной магии он не силен, но ведь для теоретических изысканий сила не очень-то и нужна. Нет-нет! Он не был мечтателем или неудачником! У него получалось! Ведь если бы не получалось, он бы не смог получить два патента на какие-то магические штучки.

Я могу предположить, что Линар растерял друзей и совсем разочаровался в девушках, но разве любимая работа к миру живых не привязывает?

Нет, не может такого быть, чтобы Линар только мной жил. Или я чего-то не понимаю, или Цулик… врет.

Глава 24

– Ну наконец-то! – раздался голос. Очень знакомый, очень рычащий.

Я подняла голову, пригляделась к косматому полуголому брюнету с желтыми радужками глаз и глухо выдохнула:

– Зрасте…

– Закон парных случаев, – хмыкнул появившийся из портала Рай.

Оборотень заметно скривился, сказал с присущей блохастому народу честностью:

– Фиговый закон.

– А мне нравится. – В голосе даорийца прозвучали теплые нотки.

Сказать, что контрабандист удивился – не сказать ничего. У сопровождавшей его четверки, сплошь желтоглазой,

тоже лица вытянулись. Все это дополнил такой шквал эмоций, что я едва на ногах удержалась.

– Да ладно вам, – примиряюще протянул маг. После того как Цулик «избавил» черноглазого от амулетов, его эмоции тоже ясность обрели, но здесь, в седьмом мире, они чувствовались на порядок сильней. Райлен в самом деле был рад, что встретили нас те самые парни, которые с возвращением господина Хашшра помогали.

– А че так? – Оборотень кивнул на затухающий портал.

Я вопроса не поняла, но промолчала. Вот только желтоглазый тип мое недоумение почувствовал и решил просветить:

– Вы метку особой опасности использовали. Но страхом от вас не тянет.

Метка опасности? Это та красная загогулина, что ли?

– А чем тянет?

Я невольно вздрогнула. Просто по ту сторону портала Цулик ни слова нормальным тоном не сказал – одни издевательства, подколки и угрозы. А теперь… теперь я не тролля-приживалу, а именно брата услышала.

– От тебя? От тебя…

Оборотень состроил презрительную мину и отвернулся. Не знаю, чего такого он учуял, вот только озвучивать свои выводы явно не собирался. Лично я в эмоциях «брата» ничего, кроме спокойствия, не обнаружила.

Круг портала погас окончательно. Лишь теперь обратила внимание на важное – умертвия за нами не пошли, охраны у Цулика больше нет. Впрочем, при наших клятвах она и не нужна.

– Нам в шестой нужно, – сказал Рай. – Сможете переправить?

– Расценки знаешь, – буркнул вконец посмурневший контрабандист. И резко обернулся, уловив исходящее от брюнета неудовольствие. – Что не так?

– Почему «не так»? Все так. Я достаточно богат, я могу позволить себе это путешествие.

Голос мага звучал очень ровно, зато эмоции…

– Слышь, Отчаянный! Что за проблемы? – встрял в разговор еще один, самый потрепанный на вид контрабандист.

– Проблема в том, что мне в шестой мир нужно, – с нажимом сказал брюнет, а я… я почувствовала, как земля под ногами прогибается. В ушах почему-то загудело, лесная поляна, на которой мы очутились, стала как будто меньше, а небо… разве небо может быть таким тяжелым?

– Да вы ополоумели?! – возопил кто-то.

В следующее мгновение Линара от меня отпихнули, а чьи-то руки подхватили и аккуратно уложили на траву. Узнать косматого я не смогла, но это был явно не тот, кто переговоры с Раем вел.

Следом пришла волна паники. Она исходила от даорийца, точно знаю.

– Что с девчонкой? – рыкнул кто-то.

Еще миг, и дурнота отступила. Небо снова стало далеким и нормальным, лесная поняла широкой, земля ровной.

– Припадки у нее, – пояснил Линар. – С детства были. Сейчас обострение.

– Да, – это уже Рай. – А переходы между мирами припадки усугубляют.

Мир резко потускнел, а лицо замершего надо мной оборотня начало расплываться. Только это не дурнота была – слезы. Обычные, банальные слезы.