В объятиях монстра
Шрифт:
Дома Князев ходил в спортивных брюках и простых футболках, отчего, на мой взгляд, выглядел еще моложе обычного. Еще и щетину отпустил, как я к нему переехала… соблазнял?
– Я думаю, что тебе все льстили, чтобы ты их не прибил. – Он обернулся, замер на мгновенье, а затем громко рассмеялся.
– Мне нравится твой острый язычок. – Я только хмыкнула на его слова. – Но, по-моему, ты просто боишься небольшого соревнования…
– Тебе не вывести меня на слабо.
– Ну и ладно. – Князь пожал плечами, подошел к холодильнику, достал необходимые ингредиенты. – Если крутой кондитер боится проиграть простому мне, то так
– Достал! Давай сюда мясо! – Только бы прекратил разглагольствовать. Голос у Алексея был низкий, с хрипотцой. Можно сказать, сексуальный. И оно мне не нравилось.
– Рыжая… а ты огонь! – усмехнулся Князь, вкладывая мне в руки все нужное для готовки.
– Мог бы себе и повара завести, чтобы самому не возиться с этим, – фыркнула я.
– Так я и завел, – улыбнулся Алексей. Вот же ж…
***
– Какая же ты сладкая на вкус… – Я пискнула и попыталась вывернуться из стальных оков, но не тут-то было, Леша только сильнее прижал меня к себе, впился в губы поцелуем, сметая весь протест. Я так увлеклась готовкой, нашей маленькой гонкой, что напрочь упустила момент, когда он подкрался сзади и начал ласкать мою шею. А затем перешел на губы.
– Пусти! – Наконец, сумела вырваться из чужих объятий. – Что же это такое? Вот так значит ни к чему не будешь принуждать?!
– Я придумал, как буду называть тебя… – Голос Леши охрип, глаза потемнели и мне стало по-настоящему не по себе, хотя он и отпустил меня, даже на шаг отступил. Какого черт, он что, был возбужден? – Конфетка. Сладкая, тягучая, как карамель…
– Ненормальный…
– Стой, рыжая… – Он на секунду задумался, а затем замер с открытым ртом. – Не говори только, что это был первый твой поцелуй…
– Нет!
– Господи, да! – Он широко улыбнулся, когда понял, что я вру. – Да я откопал вымирающий вид, ты единственная в своем экземпляре!
Ну впрямь, вымирающий. Алексей стоял, открыто смеялся надо мной, потешаясь над тем, что я такая неудачница, и впервые за три дня, проведенных с ним, мне захотелось заплакать.
Сама не знаю, как так вышло. Я не была фригидной или какой-то ненормальной, в школе мне нравились мальчики, даже в соседа была влюблена какое-то время, но те, кто мне нравился, никогда не смотрели на меня с взаимностью. А те, что грязно подкатывали… ну что мне нужно было делать? Соглашаться на секс где-нибудь в машине с каким-нибудь малознакомым парнем?
Те пару свиданий, на которые я успела сходить в юношестве закончились ничем, а потом я и вовсе ударилась в учебу, позабыла обо всем. Затем в работу. Старалась, собирала деньги, совершенствовалась, мечтала о своей кондитерской… так незаметно годы и прошли.
Попробовать мне, конечно, и самой хотелось. В самом деле, жить, не имея возможности обнять или быть прижатой к широкой груди… не знать, что испытывают люди, когда касаются губ своих любимых… не понимать, не иметь возможности даже вспомнить, что такое чужая горячая плоть… так себе удовольствие. Я тоже хотела любви, искренне, но найти ее не получалось, а со временем я попросту перестала это делать. Начала жить другими вещами, посвящать свое время поставленным целям. Так и осталась в старых девах.
– Виола, ты чего? – Алексей бросил на меня недоуменный взгляд. Кажется, одна слезинка все-таки успела прочертить дорожку вниз. – Ты что?! Я же… я в хорошем смысле, глупая. – Князев привлек
Глава 12
– Рыженькая, хватит мельтешить, лучше иди ко мне на коленки, – мягко произнес Леша, похлопав по бедру. Он сидел, развалившись на огромном кожаном диване и ни то смотрел ТВ, ни то потягивал виски.
Вообще-то, я не мельтешила, просто прохаживалась по гостиной Князя, прикидывая, где мне разместить купленные накануне цветы. Два здоровенных таких цветка.
К моему великому удивлению, Леша позволил переделывать и перестраивать все на свой лад. В пределах разумного, конечно, но все же… я не ожидала, что буду иметь права переложить хотя бы вилку, а на деле… Князь вручил карту и разрешил покупать в дом все, что приглянется. А я это дело любила – наводить уют…
Дом у него был красивый, очень. Большой, светлый, с дизайнерской мебелью, однако живности в нем не хватало. Ни одного растения, ни одного животного, даже рыбку не завел. И в то время, как в саду все цвело и благоухало благодаря двум садовникам, то в доме чувствовалась какая-то пустота. Он на эти мои слова лишь ответил, что дом помогут оживить дети, а я мгновенно стушевалась.
Мы жили вместе две недели, но Алексей слово держал, ко мне не прикасался. В том самом смысле, разумеется. Что касается самих прикосновений, но он все время норовился обнять, потрогать, поцеловать. И если поначалу я до жути пугалась, то сейчас… почти привыкла. И, что самое страшное, начала искать чужую ласку. Она не была противной или неприятной, как я полагала вначале. Совсем наоборот… и пугало это только сильнее.
– Ну же, давай, запрыгивай, – улыбнулся он. Я замерла на мгновенье, легонько тряхнула головой. Сердце, которое еще пару недель назад ныло в предвкушении ужасов, теперь было на удивление спокойным, а вот разум бунтовал. Он говорил, что все не может быть так хорошо. Леша казался чересчур простым, он был слишком ласковым, слишком добрым, слишком… человечным.
Исходя из того, что рассказывал Артем, крови на его руках хватило бы на целое озеро. И я бы не поверила жениху сестры, правда, потому что передо мной представал другой Князев, но жить в таких хоромах, иметь машину за сорок миллионов… нет, у простых людей так не бывало. Да и в самом начале он вел себя совершенно иначе. Не так, как сейчас. Намного жестче и увереннее. Все изменилось лишь в тот момент, когда он узнал о моей невинности. Можно сказать, что, если бы не она, мы бы давным-давно разбежались после раза-другого в постели.
Я вздохнула, раздумала, но все же выполнила его просьбу. Присела рядом и тут же была притянута на максимальное расстояние к чужой груди, обтянутой темной тканью. В нос тут же ударил уже привычный, тяжелый аромат одеколона с нотками горечи.
Как я заметила, Князь этот цвет любил, редко на нем можно было увидеть одежду светлых тонов. Но ему шло, придавало загадочности и лоска. А вообще, я начинала замечать, что уж больно много всего мне в нем нравилось. Это было не к добру, уж точно.