В объятиях принцессы
Шрифт:
– Я этим и занимался. Но процесс тоже не мог оставить без внимания, поскольку он напрямую касается жениха твоей сестры Стефани.
– Стефани выходит замуж?
– Полагаю, парень – родственник убитого? – спросил Сомертон, с напряженным вниманием следя за лицом Олимпии.
– Ты попал в точку. И он, к несчастью, обвиняемый. Сегодня утром я получил телеграмму, что его признали виновным и завтра повесят.
Луиза застыла.
Сомертон стиснул ее плечо.
– Не понял. Ты сказал, повесят?
– Боюсь,
Луиза рванулась вперед:
– Но что мы будем делать? И что можно сделать?
– Опасаюсь, что ничего. – Герцог развел руками.
Она вскочила, высвободившись из объятий Сомертона.
– Но вы же герцог, дядя! Вы должны что-то сделать!
– Что, например? Выкрасть его среди ночи из Олд-Бейли? – Он покачал головой. – Конечно, это довольно неожиданно. Смертный приговор представлялся мне маловероятным. Если бы я ожидал его, можно было как-то подготовиться и что-то предпринять.
– Вы и сейчас можете что-то предпринять. – Она обернулась к Сомертону: – И ты можешь действовать. Вы двое контролируете целую армию агентов в Лондоне.
– С какой целью мы должны организовывать какую-то тайную операцию? – спросил герцог. – Чтобы эти двое всю оставшуюся жизнь скрывались? Чтобы принцесса Хольштайн-Швайнвальда рожала детей убийце?
Сомертон не сводил глаз с Олимпии, одновременно всем существом ощущая отчаяние Луизы.
– Кто этот парень? Что он за человек?
– Думаю, ты его знаешь. Или по крайней мере слышал о нем. – Олимпия погладил рукой деревянную столешницу. – Это маркиз Гатерфилд, наследник герцога Саутхема.
– Гатерфилд? Боже мой! И его обвинили в убийстве герцогини Саутхем?
Сомертон потряс головой:
– И сестра моей жены все это время жила с ним?
– Не с ним, нет. Она его защищает в суде.
Луиза упала на стул и схватилась за голову:
– Сомертон, ты можешь что-то сделать. А что со Стефани? Пожалуйста, давайте привезем ее сюда, она немного побудет здесь, с нами…
Сомертон постарался отгородиться от молящего голоса жены.
– Ну, Олимпия, что надо делать?
– О сестре Луизы позаботятся, в этом у меня нет никаких сомнений. Но, боюсь, сейчас нас должны больше беспокоить другие проблемы. – Он несколько секунд смотрел на встревоженную пару. – Не так давно я получил сообщение, что Динглби с группой единомышленников отплыла из Гамбурга на пакетботе в Англию. После этого я ничего о ней не слышал, но ее и, самое важное, главу тайной полиции Хольштайна с тех пор в Германии не видели.
Солнце опустилось ниже, и свет теперь струился сквозь открытое окно, окутывая всех троих удушающим жаром. Сомертон чувствовал, как по спине стекают струйки пота. Он встал, подошел к окну – именно здесь они в первую ночь вступили в супружеские отношения – и задернул занавески. Почему-то это простое действо показалось ему окончательным.
Сколько раз
А теперь пришло время самого неприятного сюрприза. Все кончено.
Он вернулся на свое место рядом с молчащей Луизой и сказал:
– Ясно. У меня только один вопрос: что придумали твои изворотливые, склонные к интригам и махинациям мозги? Что, по-твоему, мы должны делать?
Герцог терпеливо улыбнулся:
– Дорогие мои, ссылка закончилась. Пришло время действовать.
Глава 25
Ночью Луиза проснулась. Поезд стоял.
Она села, едва не стукнувшись головой о крышу купе.
– Сомертон, – тихо позвала она.
Свернувшийся на полу Куинси поднял голову и тоненько заскулил.
Луиза соскользнула на пол и взглянула на койку Сомертона, хотя не сомневалась, что она пуста. Она всегда чувствовала и его отсутствие, и присутствие. Наклонившись, она погладила собачку:
– Где он, малыш? Почему поезд стоит?
А почему вообще поезда останавливаются? Никто не знает. Остановки ночных поездов – это знания, недоступные простым смертным.
Возможно, неправильно перевели стрелку.
Или какие-то беспорядки.
Нет, этого не может быть. Если бы речь шла о беспорядках или какой-нибудь опасности, Сомертон непременно разбудил бы ее. Даже если бы этого не сделал он, ее разбудил бы Олимпия, спящий в соседнем купе.
Она еще раз погладила Куинси, отыскала халат и выскользнула из купе.
Сомертон нашелся на площадке последнего вагона. Перегнувшись через ограждения, он смотрел в пустое, залитое лунным светом поле. Он почти докурил сигару. Поколебавшись, она тронула его за плечо.
Граф не вздрогнул. Не приходилось сомневаться, что он знал о ее приближении.
– Почему не спишь?
– Не спится.
– В Италии у тебя не было проблем со сном.
Он потушил сигару и отбросил ее в сторону.
– Мы больше не в Италии.
Рядом с ним у поручней было много места, но Луиза подошла вплотную и попыталась сдвинуть его стальную руку. Вздохнув, он обнял ее за плечи. Она вдохнула теплый ночной воздух, аромат его кожи. Подувший с гор ветерок унес сигарный дым. Рука мужа была тяжелой и надежной.