В объятиях северного бриза
Шрифт:
— Хьюстон, я, кажется, влюбилась!
— Дай угадаю? Неужели, в своего Дэвида? Тоже мне, новость!
— Могла бы и порадоваться за подругу, — пробурчала она.
— Не в этом дело! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Но…ты уверена, что Дэвид тот, с кем стоит заводить серьезные отношения?
— А что с ним не так?
— Не знаю…Не могу объяснить. Я просто очень переживаю за тебя.
— У тебя паранойя! Все дело в том, что ты его плохо знаешь.
— Возможно…Но…Тот случай в баре…Как он мог позволить себе напиться до такого состояния?
— Прости, Хьюстон! Не все
— Да при чем тут Майкл? — повысив голос, спросила я.
В эту самую секунду в моей памяти всплыли слова Джастина о том, что Майклу едва удалось избежать тюремного срока.
— Ты действительно считаешь, что Майкл такой уж положительный? — спросила я ее.
— Конечно, а с ним то что не так? Хьюстон, ты решила сегодня устроить судилище всем парням?
— Нет… Скажи, ты не слышала о Майкле ничего… необычного?
— Например? Говори прямо, что тебя интересует.
— Ты помнишь Джастина?
— Такой долговязый, которому чуть было не прилетело от Майкла на той тусовке?
— Да, это он. Я как-то встретилась с ним, и он сказал мне, что Майкл что-то натворил и чуть было не попал за решетку.
— Не может быть! Твой Майкл? Ты спрашивала его об этом?
— Нет, — я покачала головой. — Сама знаешь, ему было не до разговоров последнее время. А потом я и забыла. Да, и как ты себе это представляешь? Привет, Майкл! Ты случайно не пытался убить кого-нибудь?!
— Мне этот Джастин сразу не понравился, напыщенный придурок! Мне кажется, Майкл в чем-то перешёл ему дорогу, вот он и мстит. А ты как думаешь?
— Я думаю, как бы там ни было на самом деле, для меня это уже не имеет никакого значения.
— Все так запущено, да? — она засмеялась и слегка толкнула меня в плечо.
— Да, хуже некуда, — призналась я.
— Тогда будем надеяться, что он не серийный убийца, — пошутила Нэнси.
Итак, я снова оказалась в аэропорту Анкориджа. В обратную дорогу меня провожали старые знакомые — те самые три медведя. Я остановилась возле одной из витрин на том же самом месте, что и четыре месяца назад. Здесь ничего не изменилось, все те же медведи, все та же суета кругом, уставшие после долгого перелета пассажиры. Все было, как и в тот день, когда я оказалась здесь впервые. Изменения были иного характера, скрытые от человеческого глаза. За столь короткий срок изменилась я сама. Я перестала жить прошлым, сумела отпустить свою обиду и злость. Я встретила настоящую подругу, которая, я уверена, сможет поддержать меня в любой, даже в патовой, ситуации. И мне не нужны были никакие для этого доказательства. И, наконец, я встретила очень важного для себя человека, без которого моя жизнь теряла яркость и лишалась своего содержания.
На ум пришла фраза французского писателя Анатоля Франса, которую я использовала в качестве эпиграфа к своему проекту по туристическому менеджменту: «Иногда один день, проведенный в других местах, дает больше, чем десять лет жизни дома». Но сейчас эти слова стали иметь для меня ещё более глубокое значение…
19
— Какая же ты стала бледная, сестрёнка! — Сара взяла меня за руку и задрала рукав рубашки. — А это
— Ты удивишься, но это ботинки, Сара, — ответила я.
— Они же с мехом!
— Ты очень наблюдательна! У нас снега по колено. Посмотрела б я там на тебя в твоих гладиаторах!
Сестра приподняла стопу и покрутила носком.
— Купила на прошлой неделе. Правда, они крутые?
Я взглянула на сестру. За эти несколько месяцев Сара стала какой-то другой, более взрослой, что-ли. Новая прическа, модная одежда, умелый макияж. Куда делась моя младшая сестрёнка с брекетами на зубах, которая грызла ногти и перед сном целовала постер с Джастином Бибером?
— Как прошел перелет? — спросил отец.
— Весело! — засмеялась я. — Рядом сидела пожилая пара. Они решили устроить себе второй медовый месяц и, цитирую, «погреть косточки на пляже». Так вот, старушка, видимо, хорошо заправилась горючим ещё до посадки, и в воздухе ее прилично развезло. Бедный дедуля! Представляете, она припомнив ему, что он не так посмотрел на какую-то Наоми на вечеринке еще в середине шестидесятых, стала требовать, чтобы их развели прямо в самолёте! Еще чуть-чуть и в разборки вмешался бы воздушный маршал! Старика спасло только то, что вскоре бабулю вырубило. Правда, потом весь салон еще два часа слушал ее храп.
— Ты намекаешь, что мне следовало раскошелиться на билет в салон первого класса? — с улыбкой спросил отец.
— Что ты, пап! Я очень рада, что вообще прилетела!
Я все никак не могла привыкнуть к тому, что мы снова разговариваем с отцом как прежде, что он снова мне улыбается, что я больше не вижу разочарования в его глазах. Как бы там ни было, меня эта перемена очень устраивала.
— Звонила мама, она сейчас тоже едет домой, — я поймала взгляд отца в зеркале заднего вида.
В машине я переобулась в шлепанцы. Ярко светило солнце, было очень жарко. Словно по волшебству я перенеслась из зимы в лето.
Роскошный солнечный город утопал в густой сочной зелени, за окном мелькали высокие стройные пальмы. А что вы хотите, субтропики, они такие!
Я достала телефон, чтобы отправить сообщение Майклу.
«Привет! Я почти дома. Что у тебя?»
Ответ не заставил себя долго ждать.
«Привет, амазоночка! Пытаюсь не убить своего братца-засранца! Кто-то из друзей принёс мелкому пиво, а ещё он пытался удрать из больницы прямо в кресле-каталке. Одно радует — послезавтра его выписывают, и Рождество мы встретим дома. Безумно скучаю по тебе».
Глупо улыбаясь, я перечитала несколько раз последнее предложение. Знал бы ты, мой хороший, как я скучаю! И набрала ответ:
«Я тоже скучаю. Передавай привет Шону».
Елку мы украсили еще вчера, развесили на окнах гирлянды, нашлись даже потрепанные рождественские носки для подарков с нашими именами. Атмосфера в доме была праздничная и безмятежная, совсем как в детстве. Мы с Сарой накрывали на стол в нашей крошечной гостиной, а мама готовила свою коронную фаршированную индейку с брюссельской капустой. Саре кто-то позвонил, и она поднялась в свою комнату. Мы с папой остались вдвоем. Он встал с дивана, обошел его кругом и неожиданно произнёс: