В объятиях тьмы
Шрифт:
— Я мало сплю.
Легкая улыбка, от которой ей стало совсем не по себе, зазмеилась на его губах.
— Какое приятное совпадение! Мне и самому не требуется много спать.
Шей совсем не была готова к тому, что вампир вдруг скользнул к ней и подхватил на руки. Она оказалась тесно прижатой к его груди, проклиная себя за потерю бдительности. Ей не угнаться за скоростью вампира. Но стоять тут, разевая рот, словно вытащенная из воды форель!
— Что ты делаешь? — прошипела она
Он легко — черт бы побрал эту легкость! — понес ее к ближайшей двери.
— Ты же сказала, что хочешь совершить экскурсию.
— У меня есть ноги. Тебе не обязательно…
Он держал ее достаточно высоко, чтобы она могла заглянуть в его глаза. На долю минуты у Шей перехватило дыхание.
— Очень даже обязательно, моя киска, — вкрадчиво промурлыкал он. — А теперь, будь добра, помолчи и позволь мне исполнить долг гостеприимного хозяина.
Шей с мрачным видом отвела взгляд. Она всегда считала, что никакому вампиру, пусть даже самому могущественному, не очаровать, не соблазнить ее. Она ненавидела вампиров всю жизнь.
Сейчас она стремительно теряла былую уверенность.
— У тебя такая привычка — носить гостей по дому на руках? — пробормотала она, изо всех сил сопротивляясь смешному желанию вырваться из его рук.
— Ты моя первая и единственная гостья. Она снова уставилась в его прекрасное лицо.
— Врешь.
Его брови поползли верх.
— Почему ты так говоришь?
— Ни за что не поверю, что такой, как ты, захочет бросить свой гарем.
— Такой, как я?
— Вампир.
— Ага. Жаль тебя разочаровывать, но у меня нет никакого гарема. — Черные как ночь глаза завораживающе вспыхнули. — Если, конечно, ты не предлагаешь свою кандидатуру.
Радостное возбуждение щекочущими огоньками пробежало по ее коже и угнездилось под ложечкой. Проклятие! Никогда присутствие мужчины ее так не волновало.
— У тебя действительно никогда раньше не было здесь гостей?
В черных глазах загорелся огонек веселого понимания. Ей захотелось треснуть кочергой по этому длинному носу безупречно орлиного рисунка.
— Я приезжаю сюда, чтобы побыть в одиночестве.
— Тогда почему…
— А вот и гостиная, — решительно перебил он. — Надеюсь, ты заметила эти окна-эркеры, откуда открывается чудесный вид на озеро. Полы из полированного дуба относятся ко времени постройки дома, как и украшенные ручной резьбой лестницы. С камнями, из которых выложен камин, связано что-то чертовски любопытное, но, должен признаться, я все пропустил мимо ушей — агент по недвижимости, которая показывала дом, ужасно надоела мне своей бесконечной болтовней.
Шей быстро оглядела затемненную комнату, которая, кажется, была нереально просторной. Странно!
Нет. Она покачала головой. Уютной была не гостиная. Весь дом был уютным и теплым. Словно те, кто жил здесь когда-то, постарались сделать его настоящим домом, оставив после себя эхо собственного счастья.
Погруженная в свои смешные мысли, она едва успела заметить, что Вайпер и не подумал повернуть к ближайшей двери, ведущей в глубь дома. Напротив, он направился вверх по крутой лестнице.
Черт!
— Но конечно, на этом этаже есть другие комнаты? — спросила она.
— Есть, но они не так интересны, как комнаты наверху. — Бархатный голос, под стать бархату взгляда черных как ночь глаз. Такой же волшебный.
Проклятый вампир!
— Мне бы хотелось встать на ноги. Я вполне способна передвигаться самостоятельно.
А также убежать прочь. И закрыться на ключ в первой попавшейся комнате.
— Мне нравится чувствовать, что ты рядом.
Он добрался до лестничной площадки и открыл первую дверь направо.
— Вот мы и пришли.
Замерев, она огляделась по сторонам. Что она ожидала увидеть? Кнут. Цепи. Свисающие со стены кандалы.
Вместо этого взгляду Шей открылась комната, наполненная тем же гостеприимным теплом, что и весь дом.
— Это твоя спальня? — спросила она, рассматривая огромную постель на столбиках, под толстым лоскутным одеялом, и ночной столик, украшенный ручной резьбой, на котором стояла ваза с ромашками.
Простое убранство комнаты никак не вязалось с элегантным пресыщенным вампиром.
Его лицо превратилось в непроницаемую маску. Даже угольно-черные глаза были настороже.
— Нет, твоя.
Ее сердце перестало биться.
— Моя?
— Тебе нравится?
— Я… — Она облизнула пересохшие губы. Уютная, приветливая комнатка вдруг показалась ей куда страшнее, чем любые цепи или кандалы. — Почему?
Вайпер изучал выражение ее лица с пристальным вниманием хищника.
— Что — почему?
— Я твоя рабыня. Можешь делать со мной что захочешь. Почему ты обращаешься со мной так, словно я важная особа?
— Потому, что ты моя рабыня. Это значит, что я могу обращаться с тобой так, как сочту подходящим.
Она закрыла глаза — его взгляд прожигал насквозь.
— Прошу тебя, скажи, чего ты хочешь от меня, — прошептала она. — Незнание гораздо хуже, чем все то, что ты сможешь со мной сделать.
Он колебался всего мгновение, прежде чем двинуться вперед широким шагом. И раньше, чем Шей поняла, к чему идет дело, он швырнул ее в центр мягкой постели.