В объятиях вампиров. Дилогия

Мэк Элис

Отец протер мерцающую панель рукой и тут же все вокруг словно начало оживать. В помещении загорелся свет и все инопланетные приборы включались один за другим.

— Похоже, станция находилась в спящем режиме, — Ник подошел к одной из электронных панелей и взглянул на экран. — Я узнаю эти символы — они синтхаррские.

— Значит, мы не ошиблись — это станция синтхарров, — это отец.

— Возможно…, - Ник задумчиво нахмурил брови. — Но тогда почему они ее покинули и что здесь вообще случилось?

Я осмотрелась по сторонам, с любопытством разглядывая инопланетное чудо. Здесь было столько всего интересного и необычного, что даже двух захватывала. Пройдя немного вглубь помещения, я наткнулась

на…

Похоже, это была капсула для анабиоза. Она смутно напоминала те, что были у нас на корабле.

Сердце в груди забилось с удвоенной силой и от волнения задрожали руки. И меня как магнитом к ней тянет. Подхожу к капсуле и рукой смахиваю с нее пыль. Вздрагиваю от неожиданного и волнительного чувства. В капсуле лежит человек. Вернее, он похож на человека, но человек ли?

— Эй! Ник, Алекс! Кажется, здесь кто-то есть.

Близнецы и отец сразу же подошли ко мне. Они начали быстро очищать капсулу от толстого слоя пыли.

Под прозрачным колпаком лежал мужчина, по внешнему виду ничем не отличающийся от нас, по крайней мере, жутких щупалец нигде не наблюдалось. Мужчина выглядел лет на семьдесят, седовласый, с глубокими морщинами, изрезавшими некогда мужественное лицо.

— Как думаете — это синтхарр? — с любопытством спросила я.

— Возможно, — ответил Ник. Он наклонил голову набок, рассматривая незнакомца. — Почему это лицо кажется мне знакомым. Алекс?

— Похоже это он… Тот синтхарр, который ставил нам инъекции со своей ДНК. Он был у них самым главным. Я помню его.

— Как думаете его можно разбудить? — спрашиваю я. — Возможно, он смог бы нам что-то рассказать.

— Сейчас посмотрим, — Николас нажал на мигающую кнопку и капсула бесшумно открылась.

Через некоторое время, вздрогнув, мужчина открыл глаза.

Он долго рассматривал нас непонимающим взглядом, а мы его.

— Ан доура? — просипел мужчина.

Что сказал этот синтхарр мы так и не поняли. Да и он больше не пытался говорить. Кажется, он был слишком ослаблен после анабиоза и приходил в себя еще около часа.

Полностью адаптировавшись синтхарр вынул из потайного отсека в капсуле какую-то пилюлю и проглотил ее. Сначала подумала, что пришелец решил травануться (ну мало ли, может мы враги какие), а он прокашлялся и заговорил на нашем… на русском.

— Кто вы такие?

Николас подошел ближе, не спуская пристального взгляда с синтхарра.

— Не узнаешь нас?

Синтхарр прищурился, сверля изучающим взглядом всю нашу компанию. Он прошелся по мне беглым взглядом, отец его похоже вообще не интересовал, а вот близнецы… Близнецов он рассматривал долго, тщательно и вдумчиво.

— Нет, — синтхарр отрицательно покачал головой.

— Мы с планеты Земля. Вспомни, — Николас обошел капсулу и присел рядом на корточки. — Вы называли ее М-346.

— М-346? — синтхарр задумался, а потом вскинул на Ника понимающий взгляд. — Кажется, начинаю припоминать. М-346 — одна из планет, на которой находились лантийцы в галактике Зандар. А вы…? Неужели… Не может быть!

— Ну почему же не может, — усмехнулся Ник. — Мы — творения ваши.

— Но как вы здесь оказались?

— Давай так, дедуля! — похоже Алекс не выдержал и вставил свое слово. — Ты нам рассказываешь зачем вы нас сотворили, а мы тебе — как мы сюда добрались.

— Хм. Хорошая сделка, — улыбнулся старик. — Начну с того, что я — синтхарр. И моя раса оказалась на грани вымирания. Много тысячелетий назад наша планета погибла в результате столкновения с блуждающей кометой. Все, кого удалось эвакуировать с планеты жили на кораблях и космических станция. Потом мы, наконец, нашли планету пригодную для нас и переселились туда. Новый мир принял нас с радостью и полностью нам подходил: климат, гравитация, а главное источник пищи. Разумных существ на планете не оказалось, зато было изобилие животного мира. Мы питались кровью животных, долгое время и по сути нас все устраивало,

если бы не одно «но», — синтхарр прокашлялся и продолжил. — Через несколько столетий что-то пошло не так, женщины перестали рожать детей. Мы долго искали причину этого внезапного недуга пока, наконец, не поняли, что все дело в планете. Вернее, в животных, которыми мы питались. Исследования животных показали, что в их крови содержался особый ранее неизвестный нам белок. Мы назвали его прио-белок. Так вот свойства этого белка имели пагубное и необратимое воздействие на репродуктивную систему наших женщин. Мы перестали размножаться. Это было полной катастрофой. У нас и так была очень низкая рождаемость из- за продолжительного срока жизни, а теперь… Моя раса стала медленно вырождаться.

— Вы сказали, что ваша раса начала вырождаться. Разве вы не бессмертны? — удивленно спросила я.

— Нет, — улыбнулся старик. — У нашей расы очень продолжительный срок жизни, примерно десять-двенадцать тысяч лет. Это особенность нашей физиологии. Мы такие же смертные, как и все, только живем чуть дольше других рас.

— Ни фига себе чуть дольше, — хихикнула я. — Это же целая вечность.

— И что случилось дальше? — спросил Ник.

— Мы стали искать пути, чтобы исправить наше положение. Проводили много экспериментов и опытов, но все было тщетно. Потом один из наших ученых стал проводить генетические эксперименты с другими расами, — глядя на наши удивленные взгляды, старик пояснил. — Мы были не единственными живыми существами в этой галактике. Поэтому мы поддерживали дружеские и торговые отношения с несколькими расами и имели доступ к их населению для экспериментов. В ходе этих исследований мы пришли к выводу, что лантийская раса лучше других подходила нам на генетическом уровне и наши гены могли воздействовать только на их генетический код. Наш геном внедрялся в гены лантийцев и перестраивал их под себя, перерождая лантийца в синтхарра. Мы очень обрадовались такому открытию. Мечтали возродить свою расу. Но случилось неожиданное. Однажды лантийцы просто исчезли.

— Как могла исчезнуть целая цивилизация? — в разговор вступил отец.

— Позже мы выяснили, что лантийцы были кочевниками. По каким-то причинам они никогда не задерживались надолго на одной планете. Жили пару сотен лет на одной планете, потом перемещались на другую. Мы пытались найти их след, искали по всей галактике, но они как испарились. Потом нам все же удалось выяснить, что лантийцы переместились в другую галактику. И тогда мы пошли за ними. Случайно наткнулись на одну из планет, на которой остались следы лантийской цивилизации. Это была М-346. Мы точно знали, что они были на этой планете, но они снова от нас ускользнули. И тогда мы решились на другой эксперимент — попробовать провести метаморфозы с их потомством, оставленным на М-346. Тогда мы отыскали среди жителей планеты тех особей, в которых содержалось наибольшее количество лантийского генома, — старик внимательно посмотрел на близнецов, а затем хрипло произнес. — Теперь я начинаю вспоминать вас. Среди подопытных образцов были близнецы. Да, я помню. Пять мужских особей, успешно прошли метаморфозы, а вот самочки подкачали. В женских особях было слишком мало лантийских генов, и они не выдержали метаморфоз — погибли.

— Почему вы не стали искать еще женщин, с более устойчивым набором генов? — прищурившись, спросил Ник.

— Изначально мы не планировали подобный эксперимент на М-346 и занялись им скорее от отчаяния и от невозможности найти когда-нибудь лантийцев. Но внезапно нам улыбнулась удача. Наши разведчики, прочесывая галактику Зандар, обнаружили лантийскую расу на одной из планет. И тогда мы не стали больше заниматься поиском женских особей на М-346 и отправились за лантийцами. И как вижу зря, — старик более внимательно окинул меня цепким взглядом, всматриваясь в каждую деталь, каждую мелочь. — Похоже, вам самим удалось найти подходящую самочку и довести наше дело до конца.