В объятиях ветра

Смолл Бертрис

– Берегись, Мэтт Риордан! Убийцы думают, что она представляет для них угрозу, они могут : подумать то же и про тебя. Я больше не хочу об этом говорить. – Он указал своей обветренной "рукой на дверь. – Теперь иди. Прошло уже много времени с тех пор, как Скай Мак-Келлан пошла по тропе Смерти, и Мать-Земля приняла свою дочь в свое чрево.

За шепотом ветра ночного должна я послушно идти

2

Девушка

легко и бесшумно, подобно осеннему листу, уносимому ветром, шла по темному лесу. Ее обутые в мокасины ноги тихо ступали по сырой земле. Следом за ней, в точности повторяя все ее движения, так же беззвучно шел серо-белый волк.

Девушка остановилась. Ее глаза внимательно вглядывались в мрак ночи: казалось, она обладала врожденным даром видеть все, что происходит в этом царстве ночных теней, и интуитивно предчувствовать опасность.

Маленькие обитатели леса не боялись ее, когда она шла по их тропам. Они лишь останавливались, глядя ей вслед. И только ворчливая сова, пролетая в темноте, испускала иногда пронзительный крик.

Волк приблизился к молодой женщине и ткнулся головой в ее руки, ожидая ласк. Она грациозно опустилась на одно колено и крепко обняла его за сильную шею. Волк сел на задние лапы и прислонился к ее длинным и стройным ногам, скрытым за отделанной бахромой оленьей кожей. Острое чутье волка снова уловило запах незнакомого человека. И животное, и девушка осторожно оглянулись.

Девушка прошептала что-то на ухо зверю, он отвернулся и через мгновение растворился в ночи. Оставшись теперь одна, она подобралась ближе к лагерю человека, прячась среди кустов, и оказалась в тридцати футах от костра, около которого он спал. Человек уходил ненадолго отсюда, но снова вернулся. И девушка не могла понять зачем.

Ее сердце часто забилось под светлым кожаным одеянием от странного сочетания страха и нетерпения увидеть уже знакомый силуэт мужчины. Конечно, подобное поведение было глупым, но любопытство полностью овладело девушкой. Этой ночью ей не удалось разглядеть его крепкое, худое тело, как это случалось раньше, и она поймала себя на мысли, что очень этим расстроена. Мужчина спал крепче, чем обычно. Одеяло покрывало его почти с головой, а черная шляпа лежала на его лице. Это лицо притягивало девушку. Но он, наверное, ничем не отличался от других людей, приходивших в горы, и она должна быть осторожной и помнить, что многие из них причинили ей зло.

Девушка не понимала, что заставляло ее несмотря на все это приходить ночью к костру этого человека снова и снова, а при ярком свете дня следить украдкой из-за деревьев, как он скачет на своей ярко-рыжей лошади по холмам.

Она лишь знала, что, наблюдая за этим человеком, испытывает почти такой же трепет, как тогда, когда ей удавалось стать свидетельницей осторожных прогулок горного льва, готового к встрече с любым врагом. Почти животное чутье подсказывало девушке, что этот человек с золотыми волосами был опасен своим спокойствием. У него не было друзей – только враги и только побежденные. Этот мужчина не просто с кошачьей настороженностью наблюдал за всем происходящим вокруг своим суровым взглядом,

но, казалось, шестое чувство предупреждало его каждый раз, когда она находилась рядом.

Его легкие, грациозные движения, его дикая красота не путали, а скорее притягивали ее. Что-то в нем заставляло тело девушки трепетать от неизведанного прежде чувства. Каждый раз, когда она смотрела на него, ее сердце начинало учащенно биться и странная истома охватывала все се тело. В такие минуты она чувствовала себя непривычно встревоженной, взволнованной…. и очень одинокой.

Мужчина не был охотником, как отец ее матери. Девушка помнила этого человека с густой черной бородой, который постоянно распевал французские песни, слишком много пил и смеялся. От него все время неприятно пахло, а его лошади всегда были обвешаны шкурами убитых им зверей, отец матери научил ее расставлять капканы и силки. И всегда умел ее развеселить.

Девушка помнила, как в детстве видела людей, похожих на того, который спал сейчас у костра. Людей, которых се отец называл профессиональными убийцами. В них чувствовалась неумолимая жестокость при достижении намеченной цели. Эти люди приходили иногда в долину Долгой Луны, когда она была ребенком. И тогда странная тишина воцарялась над всем селением. А когда они уходили, всегда кого-нибудь хоронили.

Девушка боялась, не наняли ли его, чтобы найти и убить ее. Не узнал ли он каким-то образом, что она совершила?

Она опасалась его, но он ей почему-то напоминал отца. Возможно, это было лишь внешнее сходство. Когда девушка смотрела на него, ей казалось, что если она придет домой, то найдет там все, как было в те счастливые дни полной свободы, когда она могла гулять, где вздумается, и петь в полный голос свои любимые песни, не боясь быть услышанной.

Но вместе с приятными воспоминаниями к ней подбирался леденящий ужас и необъяснимая боязнь вырваться из мрачного круга своих воспоминаний. Ее сердце забилось сильнее, чем прежде, когда в горах Отца-Солнца появился этот золотоволосый незнакомец.

Неожиданно девушку охватило дурное предчувствие, – руки похолодели, по спине пробежали мурашки. Ощутив всем своим существом опасность, она решила как можно быстрее покинуть лагерь Светловолосого. Но слабый звук, раздавшийся у нее за спиной, предупредил, что было уже поздно. Инстинкт самосохранения заставил ее резко обернуться и вытащить нож, висевший у нее на поясе. Светловолосый напал из темноты и нанес удар. Они сцепились в драке и покатились по земле. Девушка не чувствовала, как острые ветви кололи ее в спину: все тот же инстинкт придавал ей силы.

Она приставила ему нож к горлу. Мужчина схватил ее за руку, стараясь отвести удар. Как же он обманул се! Ей надо было сразу догадаться, что он такой же злой, как все остальные белые.

Девушка чувствовала, как силы покидали ее. В темноте она не могла разглядеть его лица. Вместо него перед ее глазами предстало лицо другого человека, которое она давно видела и которое запомнилось ей.

– Перестань драться, – крикнул он хрипло. – Я не причиню тебе вреда! Я хочу просто поговорить с тобой.