В объятья пламени. Лесник
Шрифт:
Додумать она не успела. Из кроны дерева вылетела какая-то штука на «веревке» стального цвета и воткнулась в флаер, отчего тот дернулся, чихнул и отключился. Анна не успела даже понять, что именно произошло, а уже летела вниз. Сто с лишним метров полета с остановками при ударах о ветви выбила сознание еще на пятом сотрясении мозга.
Очнулась она почти сразу, по ощущениям. Тело мага — крепкая штука. Однако, если судить по первым попыткам двинуться, ее уже успели связать. Предварительно поймав девушку на земле, так как она была еще жива.
— Ну что, лапа, здравствуй — жизнерадостно
Черт!
Это ж надо было нарваться на людоловов! Отмороженные типы, что могут даже ребенка умыкнуть и продать какому-нибудь инсекту-изврату или еще кому, кто заплатит больше. Облачная школа вместе с мэром Северного уже долгое время кучу сил тратит на борьбу с этими уродами, а им хоть бы хны. И как же хорошо, что эти “жители леса” не тратятся на защиту от магии, обычно.
Такие мысли бродили в голове Ани, когда она особым образом глянула на главного (с большей долей вероятности) и, привычно потянувшись в окружающую среду за эгро, попыталась составить магему подчинения и захватить его сознание. На что получила вполне реальный удар в челюсть, вырубивший ее на какое-то неопределенное время. Но вот мысль, появившаяся сразу, еще во время попытки ментального подчинения, раздражала сознание до самого беспамятства.
А где эгро?
Второй раз Хворостовская очнулась лежа на боку, связанной и с кляпом во рту, но сразу сообразила, что лучше ей притвориться трупом до поры, до времени. Причин было множество, но главными были две.
Во-первых, они уже были в лесном лагере, а значит, идти никуда не надо. Плюс, половине из, примерно, трех десятков бандитов, было откровенно скучно. По лагерю раздавались грубые голоса, шлепки карт, трещание костров и женские всхлипывания из ближайших кустов. Судя по ритмичным, вполне знакомым, звукам и тяжелому дыханию, у парней вопросов по развлечениям не возникает. И если нет желания стать следующей девицей для утех, то надо лежать и дальше.
Во-вторых — она с ужасом осознавала, что не чувствует эгро, внешнюю магическую энергию. Будто и не маг четвертого уровня, а простой обыватель! А девушке, без магии, да еще и будучи связанной, с одним-то бандитом не справиться, не то что с тремя десятками.
От этих мыслей становилось откровенно страшно. От реального попадания на рабский рынок ее ничто не спасало в нынешнем положении. Чтобы немного оценить ситуацию, девушка сосредоточилась на ближайшем к ней разговоре. А вдруг что мелькнет?
— …шкеримся, как дети малые! Вояк в Искаженных Землях уже век не было, с тварями в тридцать четыре ствола справляемся. Еще и полог сокрытия тратим. Босс, мы ж в убыток скоро так работать начнем!
— Успокойся ты уже, Рык. Тебе напомнить, что недавно нас было на порядок больше? А насчет деньжат есть мысли. Да взять ту же магичку! Она на Рынке целое состояние стоит!
— Не надо напоминать, я и так помню тот денек. Но я уже с пацанами перетер
— А вот этого нам не надо — голос главного ужесточился — Поверь, если на Лесника специально напасть, то там все и поляжем. Ты вспомни Сотку Фени!
— А что Феня? Не слыхал я про них ничего нового. Живут и здравствуют, небось — произнес бандит неуверенно и замялся.
А главный горестно вздохнул и ответил:
— Вспомни тех бравых ребят и… помяни их души ромом. Нет больше ни Фени, ни его сотни. Три месяца как нет. Их пятеро уцелело тогда, и то лишь потому, что их Лесник сам отпустил. Чтобы они рассказали, что и как.
— Да ты гонишь, босс…
— Я как раз с одним из них и говорил, Синим, помнишь его? Так вот, Феня ж на старого Лесника зуб огромный имел, да только того вообще ничем не проймешь, казалось. А тут Фимний раз, и свалился. Что не может сделать пуля, сделает время, а ему, по слухам, около пяти сотен лет было. И вот, стоило старику слечь в объятья пламени, как Инквизиторы глаголят, решил Феня обиды на его сынке выместить. Трех дней не прошло, как отца похоронил, а тут сотня головорезов пришла «наследство» искать. Вот парня и клинануло. Я Синему верю, а он прямо сказал — шансов не было, порешили всех, без жалости. Причем он и не успел всего увидеть, а что видел — помнит через раз. Больно страшно было.
Хворостовская прислушивалась, как могла, но из-за усиливающихся стонов слышала лишь половину. Ее не сильно интересовали разборки бандитов, но говорить они о другом не хотели. Тут стоны как-то резко прекратились. Видимо, закончили свое дело, наконец-то. Сейчас, может, что-нибудь интересного скажут.
После обсуждения какого-то Лесника они немного помолчали, а потом заговорили о другом. Вот только Анна всерьез пожалела о своем желании смены темы, стоило только раздаться первым словам:
— Разбуди эту магичку, что ли, попользуем хоть. Красивая, зараза. Блин, хорошо, камень нацепил, как чувствовал, что маг в гости заглянул.
И только после этих слов Анну будто прострелило осознание. Точно же, сейчас, лежа на боку, она отчетливо чувствовала что-то зажатое между грудей, но не обращала внимания за общим, не очень хорошим, состоянием. А ведь она принципиально украшения не носит, если они не магические, а вот кулончиком пока не обзавелась. Очевидно, что он чужой…
Вот только поздно сообразила, осознала Хворостовская, чувствуя, как ее хватают за горло и, следом, обжигающую пощечину. Да и с руками за спиной сильно не повыпендриваешься против силового воздействия.
— А ну подымайся, сучка! Сколько можно валяться?!
Когда ее уже ставили в позу, она заметила, что Рык замер, не завершив своих приготовлений по окончательному ее обездвиживанию для последующего использования. Анна и не пыталась уже сопротивляться, смысла не было, только силы зря потратишь. И тут даже в лагере стало как-то тихо. А дальше, в полной тишине, раздался спокойный, ледяной голос:
— Я спрашиваю. Кто тут главный? Перетереть претензии надо.
Анна