В объятьях врага
Шрифт:
— Но, Игнат…
— Ты уволена! Убирайся!
Смахивая накатившиеся на глаза слезы, Мария бросила чашку на стол, выплескивая остатки кофе и вышла из кабинета. Смотря на то, как на глазах опускает от ожога кожа Ады, Игнат наклонился к ней и взяв её за плечи нежно подул на покраснения.
— Может в больницу поедем? — спросил он.
— Нет, само пройдёт. — морщась от боли, ответила Адель.
— Тогда позволь, я хотя бы обработаю ожог.
Игнат подошёл к стоящену в углу кабинета мини холодильнику и открыв дверцу, вытащил из него лоток с кубиками льда. Взяв со стола салфетку он высылал лёд в ткань и сложив
— Так лучше? — спросил Игнат.
— Да, спасибо.
— Очень больно? — смотря в глаза девушке, спросил Караев.
— Терпимо. — не желая жаловаться, ответила она.
Горячие губы Игнала скользнули по щеке вниз по шее, к плечу. Нежно, едва касаясь её кожи он покрывал поцелуями припухшую кожу девушки.
Сделав шаг назад, Ада уперлась бедром в стол, отступать от его ласк было некуда. Караев толкнул ее своим телом назад, задев ногами ее ноги, скользнув грудью по ее плечу. Он не просто возбужден, он пылал страстью. Крепкая мужская рука очутившаяся на ее животе, скользнула вниз к пуговице на брюках.
— Не здесь… — прошептала Адель, перехватив руку Игната.
На Аду накатила волна возбуждения, отдавшаяся сильной пульсацией внизу живота. Сердце отбивала ритм миллиона барабанов, эхом раздаваясь в ушах. Руки Игната крепко сжали грудь, заставляя девушки вскрикнуть и застонать. Едва держа равновесие, Адель опустилась на стол, чтобы не упасть.
Удовольствие от настойчивых и наглых ласк мужчины, захлеснуло её с головой. Адель не поняла как лежит лопатками на столе из красного дерева, но это было удобнее, чем стоять теряя равновесие. Игнат целовал шею девушки, прикусывая нежную кожу, оставляя отметины от своих зубов, словно вампир, жаждущий её крови. Желание слиться с ним в единое целое, пронзало её тело насквозь.
Остатки разума отчаянно пытающиеся взять верх над жаждущим близости телом кричали о том, что они находятся за прозрачным стеклом. Адель с силой сжала дрожащие от возбуждения ноги и попыталась встать, но тут же была снова положена на лопатки, сильной рукой Игната.
— Куда же ты? — прошептал Караев, нежно касаясь губами уха девушки.
— Нас увидят… — сквозь стон, ответила Адель.
Игнат поднял глаза на стеклянную стену и не отрываясь от девушки, нащупал на столе пульт. Через несколько секунд начали опускаться жалюзи, скрывая их от посторонних глаз.
— Мы же на работе… — продолжала Ада, понимая что так просто он её не отпустит.
— И что? — безразлично спросил Караев, не желая останавливаться.
— Нас могут увидеть.
Щеки девушки залились румянцем стыда, когда она представила как в кабинет входят люди. Меньше всего она хотела бы оказаться в подобной ситуации, но придавленная телом Игната, она не могла сопротивляться.
Он имеющий такую власть над её телом и не думал останавливаться, его руки сжимали её грудь, сильные пальцы впивались в неё, массируя уже возбужденные соски. Голос разума становился всё тише и в конце концов вообще был заглушен её стоном.
— Ты меня с ума сводишь… — шептал Игнат, прижимая дрожащее от возбуждения тело Ады к себе.
Прерывая поцелуй, он проводит губами по линии её подбородка и спускается к трепещущей груди. Ловким движениями пальцев, он расстегивает застежку между
Адель застонала от ощущения его массивного и возбужденного органа, прижимающегося к ней. Не помня себя от накрывшей ее волны похоти и желания обладать им, она протянула руку к пряжке ремня и быстро расстегнула её. Обхватив тонкими пальцами пуговицу, она с щелчком расстегнула и ее. Стоило ей только коснуться замка на молнии брюк, как Игнат принялся освобождать ее бедра от узких брюк.
Жаждущая и дрожащая от возбуждения, Адель обхватила его через боксеры, ощущая всю величену его мужского достоинства. Чуть застонав Караев кусает ее за плечо, сдерживаясь, чтобы не сорвать с нее брюки в эту же секунду. Обхватив ногами склонившегося над ней похотливого зверя, она прижимается к нему, продолжая свою пытку.
С трудом оторвавшись от Ады, не в силах больше ждать, он рывком поднимает её со стола и опускает на пол её брюки вместе с кружевными стрингами. Игнат сделал шаг назад, словно оценивая её восхитительную фигуру. Крепкие руки мужчины обхватывают её за талию и резко повернув, кладут животом на холодный стол. Адель покорно стоит облокотившись на стол, приподняв бедра в ожидании предстоящего единения их тел.
Прижимая пышные бедра Ады к себе, Караев приспускает резинку боксеров и его орган упирается в уже влажные ворота райского наслаждения. Не в силах больше сдерживаться Игнат рывком входит в разгоряченную плоть и издаёт протяжный рык. С каждым движением он ускоряется и вводит свой жезл наслаждения блубже, заставляя девушку вскрикивать и выгибаться ему навстречу.
— Ты идеальная… — шепчет он, наращивая темп, слушая её стоны, словно музыку.
Адель не может ответить ему, она не может даже стоять на ногах и опускаясь на стол, прижимаясь грудью к холодному дереву, выставляет бедра, ещё глубже выпуская его. Караев делает ещё несколько резких движением и опускается на локти, придавливая её к столу. По внутренней стороне бедра потекли тонкие струйки, стоило ему отодвинуть бедра, освобождая плоть девушки.
Больше минуты они пытались перевести дыхание, жадно глотая воздух. Игнат встал и взяв со стола салфетку протянул её Адель, хищно улыбаясь. Он наслаждался картиной, ему нравилось смотреть на Аду, на её покрываются мурашками кожу и румянец стыда на щеках. Если бы она не отдавала ему с такой страстью и жадностью, он бы подумал, что первый мужчина в её жизни. Её взгляд был таким невинным, а плоть была такой узкой, что казалась девственной.
— Нам уже пора собираться в поездку. — застегивая молнию на брюках, сказал Игнат.
— Меня ноги не слушаются… — улыбаясь ответила Адель.
— Боюсь, что за два дня, что мы проведём в горах, мы ни разу не выйдем из номера.
— Даже не мечтай! Мы едем по делам, так что не думаю, что у нас будет так много времени. — застегивая пуговицу на брюках, ответила Ада.
— Я не могу думать о делах, когда ты рядом…
Адель хотелось ответить ему тоже самое, но проснувшийся в этот момент разум одернул её. Ей нельзя поддаваться чувствам, ей нельзя быть так близко… Так близко, что можно сгореть… Словно мотылёк она летит на пламя его страсти и может обжечь крылья…