В объятьях звёзд
Шрифт:
— Эй, — зову тихо, силясь рассмотреть в темени хоть кого–нибудь.
Ещё через полчаса, наконец, раздаётся механический голос. Робот бодро вещает мои показатели. Правда, говорит на совершенно чужом мне языке, но я его понимаю. Что странно. Кажется, мы всё–таки прибыли на планету корпорации. Очень надеюсь, здесь всё, как описано в буклете Неотека. Чистый воздух, вода без примесей химикатов и девственная природа. Хотя без Макса мне вот совсем жить не хочется. Можно меня снова в анабиоз до тех пор, пока боль не утихнет? Или навсегда. Я согласна.
Как только
Осторожно выбираюсь из пластикового гроба, отмечая, что нет никаких болевых ощущений. Чувствую себя сносно, никакого обезвоживания и страшного голода. Да и одежда на мне странная. Белый кроп–топ и брюки из непонятного эластичного латексного материала. Вместо привычных кед — мягкая обувка, похожая на аквашузы. Замечаю на кисти браслет. С виду обычный медицинский, но вот прочесть его не удаётся. Как и снять. Тонкий, но плотный материал не рвётся и временами слегка мерцает.
Пока осматриваю себя, за спиной открывается неприметная дверь. Резковато разворачиваюсь.
— Доброе утро, Лана, — скупо здоровается репликант, занося два чемодана с моими вещами и вещами Макса. Следом за ним плывёт по воздуху другой робот, чуть меньше и похож на снеговика.
— Мы уже прилетели, да? Ты смог настроить нужные координаты?
— Нет. Твой крик о помощи перехватили пираты. И нас продали на нелегальных торгах. Теперь мы принадлежим коммодору и летим в корпус.
— Как продали? Но мы не вещь. Точнее я не вещь! — схватившись за волосы, отхожу к зеркалу. — И что теперь делать? А остальные сотрудники Неотека? Что с ними? Их тоже продали?
— Да. Всех продали. Не благодари. — буднично замечает Макс.
— Не благодари?! Да ты! Да я тебя! — подскакиваю к бездушной железяке и луплю по груди. — Отключу к чертям собачьим! Зачем ты меня усыпил!
— Макс хотел, чтобы ты жила. Ты будешь жить. И я позаботился об этом, — не останавливает мою истерику мутант. — Без вынужденной гибернации ты бы прожила ещё день и умерла. А помощь пришла только через три световых дня.
— Пираты — это не помощь! — отворачиваюсь от репликанта и опять смотрю на зеркальную стену. Кажется, с другой стороны стоят те, купившие нас, и наблюдают. — И когда нас отсюда выпустят? А главное — куда? Не говоря уже о том, что заставят делать.
— Коммодор хочет помочь. Он посчитал вас биодроидами, подобными мне.
— Он считает, я робот? — прищуриваюсь и оборачиваюсь.
— Считал до того, как переложил в регенерационный блок.
— Что ещё ты выяснил?
— Ничего существенного. Со мной в контакт они не вступают. Пришлось подключиться к их системам и выучить общедоступный язык.
Задать уточняющие вопросы не успеваю, зеркальная стена отъезжает в сторону, открывая больше пространства. И как я думала, там действительно сидят люди. Двое, если быть точнее. Совершенно разные, как небо и земля. Попятившись, прячусь за моего репликанта.
—
— Почему я его понимаю? — шепчу и, подтянувшись на носочках, выглядываю из–за железного плеча. Этот Регор стоит, распрямив плечи, в чёрном военном кителе с безупречной причёской. Весь излучает силу и власть. А вот второй молчаливый товарищ вальяжно расселся в кресле и, вытянув ноги вперёд, осматривает меня лениво–насмешливым взглядом.
— Потому что они погрузили тебя в свой регенерационный блок и снабдили минимальными знаниями, — отвечает репликант.
— Не бойтесь нас. Мы прибыли из корпуса Федерации Разумных Рас и сопроводим вас домой, — продолжает вещать брюнет.
— Дома нет, — вздыхаю, закусив губу. Причем бегло перешла на другой язык и сама даже не поняла, как это случилось.
— Откуда вы и куда летели?
— С Земли. А вот куда… Я не знаю координат.
Мужчина изумляется сильнее, брови буквально теряются в волосах. Похоже, в курсе, что планеты уже нет. А вот за его спиной незнакомец, не стесняясь, присвистывает.
— Где остальная команда, пилоты? — чуть громче спрашивает он, рыкнув в сторону коллеги
— Никого нет. Точнее, есть те, кто в гибернации. В капсулах. Мы все люди. И нашим челноком управляли репликанты. Искусственно созданные люди. Но из–за случившейся катастрофы корпорация отключила их удалённо, — я выхожу из укрытия и стараюсь быстро всё объяснить. — Мы не несем угрозы вашей федерации.
— Проверим, — сухо рубит он. — Пройдёмте.
Сглотнув, медленно следую за мужчиной. Меня от репликанта закрывает второй товарищ, втискиваясь между нами. Таким гуськом мы молча идём по длинному полутёмному коридорчику. Доходим до подъёмника. В нём места совсем нет. Мужчины оперативно заводят меня и прямо перед носом у репликанта двери закрываются.
Мы спускаемся в ангарное помещение. Оно огромное, и мой челнок кажется в нём совсем крошечным. Я подрываюсь и бегу. Мужчины не останавливают. Добегаю до закрытой криокамеры и, прижавшись носом к стеклу, смотрю на капсулу с телом Макса. Он всё еще там.
— Что перевозили в этой камере? Биооружие? — спрашивает коммодор, остановившись за спиной.
— Челнок влетел в астероидное кольцо и сбился с курса. Повредился один двигатель и мой жених… — замолкаю, сильно зажмуриваюсь. — Он умер, и я переложила его в криокамеру. Чтобы сохранить тело и похоронить достойно.
— Соболезную, — сухо отвечает Регор.
— Скорее всего, там почва и растения с Земли. Никакого оружия, кроме сломанных дроидов, здесь нет. Мы мирные переселенцы, нас отобрали из десятка тысяч сотрудников, чтобы мы подготовили новую обитель для остальных жителей Земли. Я всего лишь рядовой инженер. Если бы не Макс… — развернувшись, утыкаюсь носом в чужую грудь. Мужчина стоит очень близко, и приходится задрать голову, чтобы посмотреть в глаза. — Вы можете допросить моего реплеканта. В нём вся память и знания жениха. Он был главным механиком корпорации и более развёрнуто ответит на все вопросы.