В очередь

Зимняя Марина

— Чем?

— Ветрянкой!

— Да что ты мне рассказываешь. Ты врач, терапевт. Если ты не переболел ей в детстве, то к своим сорока годам. Уж точно должен был переболеть.

— Вика! К каким еще сорока годам — смеется Андрей.

— Ну, я накинула тебе пару лет.

— Вик. Не накидывай больше. Мне всего тридцать три.

— А почему ты мне сразу не сказал?

— Я же тебе звонил. Ты не брала. Потому и написал сообщение. Веришь или нет. Но я спал. Просто выпил жаропонижающее и отрубился. Вот проснулся и сразу позвонил

тебе.

— Вик?

— Что?

— А ты болела?

— Болела лет в двенадцать!

— А ты не хочешь меня полечить?

— Не знаю.

— Вик! Будь человеком! Я ведь тебя лечил.

— Хорошо. Только при одном условии.

— Каком?

— Я буду лечить тебя зеленкой.

— Виктория Сергеевна. Проявите ко мне немного сострадания. Вы вообще в курсе, что современная фармакология предлагает огромный ассортимент препаратов гораздо эффективные зеленки?

— Только зеленка. Иначе лечить не буду!

— Хорошо.

— Диктуй адрес.

Дверь мне открыл. Совсем не тот Андрей, к которому я уже привыкла. Видно, что чувствует он себя не очень хорошо. Тем не менее старается этого не показывать. Я знаю, что взрослые люди иногда очень тяжело переносят ветряную оспу. Да что там говорить, некоторые мужчины при температуре тридцать семь и два уже лежат пластом. Так что он еще выглядит бодрячком или старается им выглядеть. Захожу в квартиру, отдаю ему пакет. По-моему, мы немного поменялись ролями. Правда, вместо яблок и конфет у меня там пара салатов, кекс и курица.

— Тебе очень плохо?

— Да нет! Нормально! Сейчас так и вовсе отлично, — улыбается мне он.

Я, конечно же, принарядилась. И знаю, что выгляжу очень даже… Единственное, что портит мой великолепный образ — это забинтованный палец.

— Что у тебя с рукой?

— Об терку порезалась. Ничего страшного.

Андрей жестом приглашает меня в комнату. На диване лежит собака, точнее собачка. Маленькая и по глазам вижу не очень добрая. Она начинает рычать и оскаливается. Да уж. Андрей возвращается из кухни. И видит такую картину: я стою и боюсь пошевелиться, а эта мелочь рычит на меня со злостью Уссурийского тигра.

— Не бойся, это мамина собака. Она здесь временно. Матильда, конечно, с придурью. Но кусается редко.

Он уносит рычащую собаку, а я присаживаюсь на диван. У него довольно уютно. Порядок. Не то, что у меня. Может, он готовился к моему приходу. Хотя это вряд ли. Выглядит он и правда не очень.

— Я принесла зеленку. Объявляю я, как только он возвращается, и достаю из сумочки целый флакон.

— А валик взяла? Или кисть пошире?

— Зачем это?

— Судя по твоей коварной улыбке. Ты будешь красить меня полностью. Вик. Пожалуйста, только лицо не нужно. Хорошо?

Говорит он и раздевается. К этому я почему-то не была готова. Спасибо, боксеры оставил.

— Приступай, — говорит Андрей, усаживаясь на диван. Он откидывается на спинку и закрывает глаза.

— Ты не хочешь этого видеть?

—

Вика. Крась, пока я не передумал.

Ну я и покрасила. На самом деле высыпаний у него было не очень много. Но я старалась захватывать области по обширней. Он и правда красивый. У меня не подруга, а рентген. Она его в пальто видела и то красавчиком сразу окрестила. Высокий. Я обратила внимание, что глаза у меня обычно где-то на уровне его плеча. А я ведь не такая уж и малышка. Я раньше вообще его не рассматривала. Сейчас смотрю и себе удивляюсь. Я, наверное, действительно слепая, раз не увидела всего этого. Или эта пульмонология так задурила мне голову, что я вокруг себя вообще ничего не замечала.

— Все, что ли? А сзади?

— Ну, поворачивайся.

Андрей встал ко мне спиной. Намазала его и сзади. Все!

— Как все?

Разворачивается ко мне лицом, улыбается и начинает стягивать боксеры вниз. Я закрываю глаза ладонью.

— Там давай сам! Я, между прочим, живых мужиков там еще не видела, — сказала, а потом подумала, что я сморозила.

Андрей начинает ржать.

— А каких видела? Мертвых?

Понимаю, что он сел рядом со мной. Открываю глаза.

— И много ты видела голых мертвых мужиков?

— Да с сотню. Точно!

Его лицо вытягивается.

— Ой! Андрей Константинович. А то вы не поняли. Где я их видела?

— В анатомичке — с улыбкой спрашивает он.

— В ней самой!

— Я там кучу еды принесла! Ты хочешь чего-нибудь?

— Вик, если честно, то нет. Но мы можем с тобой накрыть стол. Ты покушаешь, а я составлю тебе компанию.

— Нет. Если честно, то я тоже ничего не хочу. Я сегодня в течение дня съела свою недельную норму.

— Давай тогда посмотрим что-нибудь?

— Давай.

Сижу на диване. Андрей включил какую-то старую комедию. Я совершенно не слежу за сюжетом. Сам он лег на диван и положил голову на мои колени. Это так странно. Не совсем удобно, конечно, особенно ему. Но менять ничего не хочется. Заснул. Боже, у него температура, наверное, под сорок.

— Давай померяем температуру, — бужу его я. — Обалдеть! Тридцать девять и восемь! Может я жаропонижающее тебе уколю.

— На кухне на столе аптечка. Разберёшься?

Возвращаюсь уже с готовым шприцем. Он лежит на животе. Ну, держись! Теперь моя очередь.

— Мать моя женщина! Вика! Ты точно будущий врач?

— Где-то я это уже это слышала!

Андрей растирает место укола!

— Никто никогда не жаловался — возмущенно говорю я.

— На тебя пожалуешься, — с улыбкой произносит он.

Мне нужно слинять от него до того, как он почувствует себя нормально. Потому что весь его бежевый диван измазан зеленкой. И мое платье тоже. Но это я уж как-нибудь переживу. Интересно, как он отреагирует.

— Ты знаешь. Мне давно так хреново не было. Если бы не знал наверняка, что это временно. Наверное, позвал бы уже нотариуса завещание писать.